– Дорогие, наверное, – предположил Ваня.
– О, вовсе нет! Как раз наоборот. Они стоят всего пятьсот рублей. Никто их дороже и не купит: поношенные, потертые, да и лежат у нас уже лет десять.
– Я их возьму! – почти выкрикнул Ваня, заинтересованный необычной находкой. – А откуда они вообще у вас?
– Эти джинсы пришли к нам из Америки, – начал рассказывать Белогор. – Когда-то давно, лет десять назад, их отправили с очередной партией одежды. Я работаю здесь уже много лет, и помню, что никто на них даже не смотрел. Ваня задумался. Эти джинсы казались ему чем-то особенным, будто они ждали именно его.
– Да мне сегодня везёт, однако! – сказал Ваня, крепко держа джинсы в руках. – Что ж, их я возьму. Но мне бы ещё куртку да тёплую! Чтобы не продувало.
– Ну что ж, подберём! – отозвался Белогор, жестом приглашая его пройти к стенду с верхней одеждой.
Ване было в новинку видеть такие яркие и красочные куртки. Красные, синие, зелёные, да хоть фиолетовые – чего только не было. Никогда раньше он такого не видел: ни в детстве, ни позже, живя в деревне. Только здесь, в Петербурге, он замечал, как люди, одетые в яркую одежду, вальяжно расхаживали по улицам, иногда усмехаясь, глядя, как Ваня кутается в свой старый, дырявый тулуп.
– Во всех цветах, каких только пожелаете! – с гордостью произнёс Белогор, показывая ассортимент.
Ванин взгляд упал на синее зимнее пальто. Оно висело чуть в стороне, мягкое, строгое, с красивой отделкой из шерсти. Цвет словно манил его.
– Такое красивое… – прошептал Ваня, провёл рукой по ткани и, с опаской, взглянул на бирку.
двенадцать тысяч рублей.
Он нахмурился, прикинул в голове свои расходы и, наконец, твёрдо решил:
– Беру!
После оплаты он пожелал Белогору хорошего дня.
– Хорошего дня, Иван! Приходите ещё! – искренне ответил продавец, провожая его улыбкой.
С каким-то детским восторгом Ваня быстрыми шагами направился домой. Улыбка не сходила с его лица. Придя в свою маленькую квартирку, он поспешно примерил обновки. Надев джинсы и пальто, Ваня подошёл к старому, грязному зеркалу.
– Вот это да! – прошептал он, глядя на себя. Ему казалось, что он преобразился. Никогда раньше у него не было ничего подобного: нового, красивого, современного. Все вещи, которые он носил, были дедушкины или куплены на сельских рынках. А теперь он выглядел совсем как горожанин.