– Познать мир через творчество… – проговаривал я бывало шепотом во мрак спальни. В открытое окно. Скучным потокам ветра, которые дергали полупрозрачные занавески. Время от времени они поднимались так высоко, что показывали мне густой мрак городских улиц. Разбавляемые редкими дворовыми огнями и гулом, тянущимся с далекого центра Эдембурга, он будто пытался вытянуть невидимые щупальца и поглотить любого. Я ждал его.
Часто я рассматривал свои руки, ладони. В шутку выискивал линии, которые мне разгадывала еще моя бабушка. Она была немного цыганка. Только совершенно не помню, что говорила.
А что же о внешности? Думаю, стоит рассказать о ней немного. Туда-сюда я должен был разменять половину четвертого десятка лет. Как же быстро летит время, черт его подери! Я был высокого роста. Прибавить к этому крепкое телосложение. Да, спортом по молодости я занимался много. И в армии успел побывать. Всегда приятно было удивить противоположный пол. Эта привычка привила и желание всегда выглядеть ухоженно. Особенно это относится к черным коротким волосам с красивой челкой.
У меня были острые черты лица и всегда пристальный, прощупывающий взгляд. Называл такое – типичный хмурняк. Но, честно, в душе я вовсе не такой. Еще у меня были маленький нос, губы и вытянутый подбородок. С последним у меня странная привычка. Едва испытывал сильные эмоции, так постоянно подергивал подбородком к верху.
Из одежды я предпочитал что-то помоднее, но только не деловые костюмы. Ей богу, в них я походил на вылитого агента Смита из известного фильма. Этакий винтик в огромной паршивой системе, или еще хуже смахивал на робота.
Носил я обычно штаны темных или синих оттенков. Кроссовки, чтобы лучше двигаться или бегать. Синие или белые рубашки. Они это лучше подходили на роль целых комплектов деловых костюмов. А поверх них темно-синие ветровки. Затея проста, подобно загадкам первоклашек. Снимаю ветровку и вот перед вами уже стоит деловой ухоженный мужчина. В образ отлично вписывались серебряные часы, которые каждый новый год дарили мне любимые отец и мать.
Взгляд сейчас пробегал по часам. Уже много лет я не менял их. По всему взгляд просился. Все вроде оставалось, как тогда. И я сам тоже. «Бурная молодость!» – как обычно ее называл, так она и прошла у меня.
Теперь остался только я, эта квартира, ночь и… Мои картины! Тяжелый вздох. Вздох тьмы вокруг. Пора! Стакан с алкоголем был оставлен на подлокотнике кресла. Я медленно подошел к картине. Какой-то там берег, какой-то живописный вид, в котором солнце, облака, плели разноцветную ткань их нитей доброго и жизнерадостного. Сколько их было написано мной. Но именно днем!