– Эта ледяная стена кажется такой… Такой устрашающе отвесной, – говорит София Павловна. – Ей невидно конца… Даже не верится!
Она достает из сундучка один негатив за другим, и пытливо вглядывается в стеклянные платины.
– Ида, мы все ужасно рады, что ты вернулась домой в добром здравии, – Евдокия Павловна ставит фарфоровую чашку на блюдце. – Я понимаю, эти экспедиции чрезвычайно важны для географического общества и Великой Тартарии. Но твой следующий прожект совершенно нас разорит.
Ида Павловна задумчиво глядит на сестру своими маленькими глазками. Потом она делает знак экономки, и Татьяна Измаиловна наливает в её чашку еще заварки и кипятка. Экономка пока что не допустила Гелия прислуживать за столом. Он должен внимательно следить за Татьяной Измаиловной и учиться.
– А тебе разве не хочется узнать, в каком мире мы живет? – спрашивает сестру София.
Но Евдокия Павловна ей не отвечает. Она щелкает крышкой портсигара и принимается разминать в пальцах папироску.
– А ты выглядишь усталой, Дося, – замечает Ида Павловна. – У тебя круги под глазами.
– Я скверно спала, – Евдокия Павловна невесело усмехается. – Да и на службе не ладится. У меня никак не выходит распутать одно дело… Впрочем, все это вздор.
– Ну, коли вздор… – Ида Павловна опирается рукой о столешницу и тяжело поднимается на ноги. – Ты права Дося, мои прожекты обходятся слишком дорого. И все же, мне придется выйти в море еще один раз. Торжественно обещаю, это будет моя последняя экспедиция.
Она проходит через гостиную к старой карте, висящей на стене в тяжелой потемневшей от времени раме.
– Это карта составлена неким Орландо Меркатором-Глиссоном, о котором нам решительно ничего неизвестно, – рассказывает старшая сестра и постукивает мундштуком по стеклу. – Датировка указанная в нижнем углу не совпадает с летоисчислением принятым в Тартарии и лишена для нас всякого смысла… Карта квадратная, и северный полюс расположен в самом её центре. А вместо Антарктиды мы видим ту самую ледяную стену. Вот она, проходит по самому краю… Все мои экспедиции подтверждают достоверность и удивительную точность карты Меркатора-Глиссона, – неторопливо говорит Ида Павловна, посасывая пеньковую трубку. – Что нам известно об этом мире? Сказать по правде, немногое. И, вероятно, куда меньше, чем тем, кто жил здесь прежде нас… История Тартарии насчитывает от силы пару сотен лет, а дальше мрак неведения сгущаться, покуда не обступает нас со всех сторон…