– У вас такая… атмосферная квартира, – выдавил Георгий, когда дверь захлопнулась перед его носом в третий раз. Та самая дверь, на которой всё ещё висела семейная фотография в самодельной раме.
– Просто сквозняк, – нервно улыбнулась Анна, хотя все окна были закрыты.
За ужином выяснилось, что духовка, которую они с Вадимом вместе выбирали, подгорает только стейк Георгия, а бокал с вином опрокидывается исключительно на его белоснежные брюки. Когда же из колонок внезапно грянула их первая танцевальная мелодия – та самая, под которую Вадим учил её вальсировать на кухне – Анна готова была провалиться сквозь землю.
– Знаете, – Георгий промокнул очередное винное пятно, – кажется, ваш дом что-то хочет сказать.
– Да, например "До свидания"! – не выдержала Анна.
После ухода Георгия вся бытовая техника работала безупречно, а из колонок лилась умиротворяющая классика – любимый плейлист Вадима.
Дети тоже замечали странности. Когда они грустили без папы, в квартире начинался настоящий бедлам: игрушки сами собой оказывались не на своих местах, любимые мультики не включались, а однажды планшет Маши зациклился на папином номере телефона.
– Мам, – задумчиво произнёс Димка за завтраком, – мне кажется, наша квартира скучает по папе.
– Глупости! – отрезала Анна, но в этот момент тостер выплюнул тост с явственно читаемой буквой "В".
Развязка наступила в воскресенье, когда Вадим привёз детей с прогулки. Едва он переступил порог, как дверь захлопнулась, замок щёлкнул, а из всех колонок одновременно зазвучала их свадебная песня.
– Что за чертовщина? – Анна дёргала дверь, но та не поддавалась, словно говоря: "Не выпущу, пока не поговорите!"
– Кажется, нам действительно нужно поговорить, – улыбнулся Вадим. – Похоже, даже стены против нашего развода.
Весь вечер они говорили – впервые за долгое время. О том, как устали от недоверия. О том, как скучали друг по другу. О том, как глупо всё вышло с этой командировкой и ревностью к новой сотруднице.
Квартира внимательно слушала. Батареи, которые Вадим развоздушивал каждую осень, тихонько урчали, создавая уютную атмосферу. Торшер мягко освещал лица. Даже диван, казалось, подвинулся так, чтобы им было удобнее сидеть рядом.
– Знаешь, – сказала Анна, когда дети уже спали, – я тут подумала… Может, не стоит разрушать то, что строили столько лет?