Посмотрев на своё бледное отражение в зеркале, я собрался идти дальше, обыскивать каждую комнату, пусть на это уйдёт целая вечность. Мощный электрический разряд пробил тело насквозь, хотя источник тока был весьма далеко. В отражении зеркала над моей головой виднелась цифра тридцать один. Извращённый интеллект сумасшедшего при других обстоятельствах мог вызвать восторг и заслуживал отдельного места в учебниках по психиатрии.
Я рванул с места. В конце коридора показался заветный номер на двери, вход в квартиру был загорожен старым комодом и прочим тяжёлым хламом. Изнутри выбраться было невозможно. Спустя несколько минут я расчистил путь и выбил дверь.
Зайдя внутрь, я увидел гору одеял и целую кучу коробок от молока, сока, печенья и чипсов. Свет от фонаря падал на них сверху сквозь решётки на окнах, оставляя серые клетки теней. Под одеялами кто-то зашевелился, и вскоре из-под них выглянула пара испуганных детских глаз.
– Я вернулся, только слегка опоздал, – всё, что я смог из себя выдавить.
Лиза была напугана и дрожала, но в её взгляде светилась надежда на спасение и новую жизнь.
– Пойдём скорее, – прошептала она посиневшими от холода губами.
Путь назад был более лёгким. Звук дизельной станции придавал уверенности и вселял надежду на завершение инфернального путешествия. Исход был близок.
Лиза была спасена. Я подготовил документы в прокуратуру, полицию и органы ювенальной юстиции по вопросу лишения родительских прав и возбуждению уголовных дел по факту попытки убийства ребёнка, но последовавшие вскоре события заставили меня изменить планы.
Неделю спустя информационные агентства написали о массовом помешательстве членов секты «Белые христиане» и ритуальном самоубийстве шестисот шестидесяти шести сектантов в одном из сёл Новосибирской области. В списках жертв мы нашли имена Владимира и Елены Шепелевых.
Я не успел подать свои заявления в прокуратуру и полицию: преступники были мертвы, а лидеры секты отправились за решётку. Кто-то назовёт это судьбой, кто-то – кармой. На самом деле это был ожидаемый финал для людей с надломленной психикой и разложением личности.
Через месяц дом снесли. О том, что там произошло, так никто и не узнал.
В тот вечер у нас был долгий разговор с Сергеем. Он упрекал меня, говоря, что нужно было сразу обратиться к нему за помощью. Но это было уже неважно. Девочка была спасена, но её дальнейшая судьба казалась весьма туманной. Мы решили помочь и рассматривали все возможные варианты.