Восседавший на своем теперь уже законном месте Царь находился не только в самом центре Приемного Зала, но и возле правого плеча помещика Юга. Яков и Елена замыкали цепочку «Главенствующих лиц Меридиана» с разных частей зала, но даже будучи на другом конце праздничного стола, Елена чувствовала на себе пристальный ядовитый взгляд помещика Севера, пересекавший длинную расписную скатерь. Торвин же, сидевший рядом с нею, жадно глотал один кубок вина за другим. Паж, стоявший рядом с помещиком, не успевал наполнять бокал Князя. Когда в кувшине кончилось вино, темноволосая девушка испуганно посмотрела на Князя своими большими серыми глазами и исчезла за дверью в стене, расположившейся за их спинами. По всей видимости, там была кухня.
«Накажи Еферия Отец, не внемли его просьбам Матерь, и подери Темень за то, что оставил меня одну со всем этим сбродом» – улыбнувшись уголками губ Царю, Елена вновь повернулась в сторону зала.
Светлое и мягко очерченное лицо ее поменялось. От легкой улыбки не осталось и следа. Она внимательно и настороженно осматривала присутствовавших гостей, словно любой из них в одночасье мог на нее напасть или сделать громкое язвительное заявление. Но, пока что все обходилось лишь оценивавшими взглядами. Все выглядело на удивление спокойно. И все же, она не собиралась оставаться ни на одно мгновение дольше следующего утра.
На небольшой площадке, что образовалась между приглашенными гостями, оживленно поедающими поставленные перед ними угощения, и столом, объединившим за собой Царя и помещиков, стоял бард. Высокий и статный юноша заметно очаровал собой оставшихся дам, которые не были заняты своими мужьями или угощениями. Они в восторге, смешанном с благоговением наблюдали за тем, как слагал песни темноволосый юнец, в стеганой куртке с цветочным орнаментом зеленого цвета. Прямо под стать глазам.
«Гордый Меридианский Лев, он высок и ладен
К предателям Престола Эгрон беспощаден.»
Елена вновь почувствовала на себе пронзительный и пытливый взгляд Самодержца, сама же с невозмутимым видом продолжила откалывать вилкой мясо. Вокруг барда кружились в незатейливом танце молодые барышни. Если на Западе в танец вкладывался какой-то смысл, и все движения оттачивались и являли собой сакральное действие сродни еще одному языку, то здесь, по всей видимости, девы своими тонкими запястьями и молодыми телами просто привлекали к себе внимание собравшихся, пока по каменным стенам зала проносился звонкий и глубокий голос музыканта: