Затаив дыхание, она ждала, что же произойдёт дальше, готовая услышать шёпот, крик или вопрос, который мог бы раскрыть её присутствие. Но вместо этого библиотека вновь погрузилась в зловещее, настороженное молчание.
– Никогда не задавай этих вопросов, Асенья. Поняла меня? – голос Просветителя прозвучал резко, отрезав любые протесты. Усталость, до этого сквозившая в его тоне, куда-то исчезла, уступив место чему-то иному. Тревога. Слово это, как колокольный звон, прозвучало в голове Елены, и она напряглась, чтобы не упустить ни одной интонации. – Ты – будущая Царица.
Едва он закончил, девчушка, сидевшая перед ним, дёрнулась так резко, что кресло заскрипело.
– Но я хочу знать, где мой старший брат! Я хочу его увидеть! Отпусти меня! – тон девочки был звонким и дерзким, но в нём звучало отчаяние. Она была похожа на маленькую птичку, что билась в клетке, отчаянно желая вырваться.
Елена прищурилась, пытаясь получше разглядеть их сквозь пыльный ряд свитков. Девочка с диадемкой на тёмных, вьющихся волосах резко дёрнула плечом, пытаясь освободиться от невидимых оков дисциплины. Но старец не дрогнул.
Он лишь медленно придвинул её стул обратно к столу, на котором хаотично лежали свитки, карты и пергаменты. Деревянные ножки кресла протяжно скрипнули по полу.
– Асенья, – произнёс он, всё так же невозмутимо, но его взгляд блеснул из-под тяжёлого капюшона. – Ты не выйдешь отсюда, пока не ответишь на мои вопросы.
Девочка выпрямилась, будто готовясь к новой атаке, но старик продолжил:
– Ты ведь не учила то, что я сказал.
Его голос вновь стал монотонным, тягучим, как капли дождя на крыше. Елене даже на мгновение захотелось зевнуть, настолько усыпляюще действовала эта манера речи. Она заметила, как царевна опустила плечи и отвернулась от старца, разочарованная.
Просветитель вновь задал вопрос:
– В каком году было заключено важное соглашение между княгиней Рейной и генералом Алтусом?
Девочка шумно вздохнула, бросив на старика взгляд, полный юношеской дерзости.
– Зачем мне это нужно? – резко ответила она. – Я что, без этого не стану Царицей?!
Елена, спрятавшаяся за стеллажом, невольно улыбнулась. Эта искренность, лишённая политической вуали, казалась почти освежающей. Но её улыбка быстро угасла, когда Просветитель, не моргнув глазом, ответил:
– Станешь, – сказал он так, будто бросил камень в воду, и его слова раскатились эхом по тишине. – Но необходимо знать историю своей страны, чтобы быть хорошей Царицей, а не только просиживать своё место!