Больше я с ней не встречался, чтобы не выдать ее. Она переправила меня к своему знакомому, бывшему сидельцу этой тюрьмы, старому леснику. Потом меня свели с Гуем, которому нужен был некто сильный и выносливый, и я ушел сюда, в это глухое место. Позже появились Ли и второй китаец, Чон. Тот, который погиб. Поначалу Гуй решил, что он над всеми начальник, так что пришлось все поставить на свои места. Теперь у каждого из нас своя роль.
Позже мне снова предложили заняться киллерством, но в другом варианте, в том, о котором ты знаешь. Я решил выжать из своего пребывания в тайге как можно больше денег, чтобы уйти отсюда за границу нелегально. С деньгами в любой стране дорога широка, и я собирался добраться до какого-нибудь теплого уголка на земле, где осел бы до конца своих дней. Я оказывал услуги тем, кто в угоду своим алчным амбициям заказывает убийство близких и не очень людей. Я и сейчас удивляюсь, как нормальные мужики решаются послать своих жен, тещ, падчериц на такие муки. Они что, хуже зверей? Звери убивают сразу, а эти…, эти сами любовались бы муками своих близких.
Заказы были даже от женщин. Одна заказала свою падчерицу, другая мать, третья сводную сестру. И один отцепродавец заказал своего родного отца. Жестокие монстры! За бизнес, квартиру, наследство готовы горло друг другу перегрызть.
– А как же они оправдываются перед законом и родичами? – вдруг подала голос Люба.
– Никак. Исчез человек – и все. Мало ли их, пропавших. Я в свое время читал статистику, так вот: каждый год в России бесследно пропадает около двадцати тысяч людей. Представь себе: каждый год население маленького городка! И где они? Не в космос же улетают?
Люба не знала, что именно поразило ее в его исповеди. Но то, что он говорил об убийствах так просто, вдруг взорвало в ее душе чувство протеста, возмущения, неприятия. Она повернулась к нему, забыв о привычном страхе и не в силах сдержаться, дерзнула сказать:
– А сейчас ты смог бы убить меня? Или, допустим, нашего ребенка?
– Сейчас нет. – Он удивленно посмотрел на нее, словно читая ее мысли. – Но в припадке злобы я боялся бы, чтобы старые инстинкты не вспыхнули во мне. Отвечу честно, что мне порой трудно контролировать свои эмоции. Но я уверен, что со временем это пройдет. Просто я слишком долго находился в этом состоянии. Слишком, – задумчиво произнес он.