Она должна предотвратить убийство девушки! Люба понимала, что это означало и ее смерть, но смерть ожидала ее в любом случае.
– Быстро лезь в окно! Беги все время на восток до океана, а там спасешься! Меня зовут Люба Новак, передай в милиции все, что тут увидела! Это жуткие бандиты! Тебя как зовут?
– Катя Ивлева, я из Владивостока.
Девушку уговаривать не пришлось, она ужом пролезла в окошко и исчезла в кустах. Люба села на корточки и закрыла голову руками. Она тряслась, как в лихорадке, зубы выбивали предсмертную дробь.
– Простите меня, мои хорошие! И прощайте! Я вас так люблю!
От ужаса и предчувствия жестокой смертельной расправы она не могла даже заплакать.
Мелькнувшая смутная тень в мутном окошке и скрип двери известили ее, что ее ад наступил. Не было никакого сомнения в том, что он убьет ее самым жестоким образом.
Около минуты стоял Василий, не в силах понять, куда исчезла девушка. Затем подошел к Любе и схватил ее за горло. Он душил ее медленно, глядя ей в глаза, пока она не начала терять сознание.
– Выбери себе смерть, – произнес он, отпустив ее горло, и ушел. Люба слышала, что он быстрыми шагами отправился в сторону тайги.
Она сидела на полу, дрожа мелкой дрожью. Понимая, что жить ей осталось час или два, не могла сосредоточиться ни на чем. Было бесполезно думать о побеге, если бы она могла, давно сделала бы это. Как бы сама собой пришла в голову и сердце молитва.
– Господи, Господи! Прошу Тебя, прояви свое милосердие! Сжалься надо мной! Мне суждено сегодня умереть от жестокого мучителя, лучше забери мою жизнь сам, сейчас, чтобы я не мучилась. Пожалей и моих девочек, мамочку, бабулю, не оставь их без своей опеки! Богородица Дева….
Она поняла, что все ее стремления выжить до этого момента были тщетны. Хотя страх смерти преследовал ее днем и ночью, но у нее все-таки была надежда. Сейчас же луч надежды погас окончательно. Ее мозг инстинктивно еще искал способы спасения, но тело уже жило на пределе чувств в ожидании жестокой расправы.
Люба почти сдалась, физическая и умственная вялость навалилась на нее тяжелой горой, сознание почти не работало. Абсурдный мир жестокости накрыл ее с головой. Ей хотелось выпросить у своего мучителя в подарок за прежнюю покорность хотя бы двадцать четыре часа жизни. Душа была наполнена ужасом предстоящего.