Это было ясно и без слов, и она молчала, не в силах прийти в себя от такого тяжелого разговора. Он крепче обнял ее и поцеловал.
– Я ничего не боюсь в этой жизни, но не хочу снова остаться один. Хотя это было так неожиданно для нас обоих, но я полюбил тебя, ты дорога мне. Ты таишь в себе мою награду за все годы терпения и лишений. Хочу, чтобы ты прожила свою жизнь, опершись на мою руку, а лучше на моих руках. Хочу, чтобы мы жили без лжи, страха и боли, только с одной любовью. Когда ложусь с тобой в постель, дурею от радости. Если бы это раньше ударило мне в сердце, ты не настрадалась бы так.
Всю обратную дорогу он нес ее на руках, а она думала, что не утратила способности удивляться. Пройдя мимо ехидно улыбающегося Гуя, Василий занес ее в баню и положил на нары.
– Отдыхай и ни о чем не беспокойся. Ты в сильных и надежных руках. Я не то, что твой бывший избалованный хлюпик-бизнесмен. А проблемы порешаем постепенно.
Он отошел к двери, затем повернулся и, улыбнувшись, добавил:
– И не занимай вечер, у нас интимный ужин с продолжением.
Василий вышел, а она вскочила и заметалась по бане, заламывая руки. Что ей делать? Как избавиться от всего этого кошмара? Его ненависти и любви, его власти над ней и этого чертового хутора из трех избушек, от одного вида которых ее уже давно тошнит? Скорее бы сошел весь снег, чтобы можно было уйти, и она убежит отсюда. Василий, конечно, лжет, что здесь за сотни километров нет никого. Кто-то должен быть!
Люба уже давно обдумывала, что, если бы ей удалось убежать, то нужно идти все время на восток, до океана. А там обязательно встретятся и люди, и селения. Она надеялась, что Василий не нацепит на нее проклятую цепь и, как только они уйдут в свой поход, назначение которого было ей до сих пор неизвестно, она уйдет тоже.
И никакого Китая! Никакой будущей жизни в далеких краях, которую он нарисовал себе! Она хочет домой, к детям, а он пусть идет, куда хочет! Ишь, вообразил себе любовь! Все решает сам, лишая ее права самой решать, как ей жить! А она как была рабыней, так и осталась! Да стоит ей только слово поперек сказать, как он убьет ее, или, во всяком случае, снова изобьет и будет пытать! Да чтоб он провалился со своей любовью и своим Китаем! Остап Бендер нашелся! Убийца! Маньяк! Киллер!
– Завтра мы уходим, возможно, на неделю. Ли остается, он болен и идти не может. Ты поможешь ему.