Проснувшись рано, она тихо вошла в избушку, где спали Василий и китаец, неслышно проскользнула мимо нар храпящего Василия и стала разжигать печурку и готовить завтрак. Она знала, что при всей его силе спал он очень чутко и настороженно, и любой шум мог разбудить его, а ей хотелось, чтобы он проснулся, когда завтрак будет на столе.
Выйдя на улицу, она стала снимать белье под небольшим навесом, и вдруг огромные ручищи Василия обхватили ее и легли на груди.
– С добрым утром, женушка!
– С добрым утром! – вздрогнув и улыбнувшись, ответила она. – Ты так напугал меня! Я подумала, что это медведь.
Он счастливо засмеялся. Было видно, что обоим хочется подняться над постылым однообразием жизни в тайге и обновить давно оставшиеся в дымке воспоминаний чувства. Игра в мужа и жену постепенно разжигала их. Ей хотелось хоть на эти два дня оказаться свободной, ему – женатым, и обоим было интересно. Словно для них открылся новый мир, и прежнее двойное «я» превратилось в одно «мы». Словно он мог стать ей защитником в этом враждебном мире, а она ему – соратницей и помощницей, хотя это было совсем не так. Просто каждая душа хотела хоть на время спрятаться за ширму этой игры, просто хотела отдохнуть от неустроенности, неопределенности бытия и неуюта обстановки, от тяжелой и унылой жизни.
День прошел в хлопотах. Недавно Любе приснились бабушкины жареные пирожки с черемшой и яйцами, и она решила попробовать приготовить их в этих условиях. Она заранее спросила Ли, не найдется ли у него чего-либо, подобного дрожжам, и вдруг он протянул ей пакетик самых настоящих сухих дрожжей. И сегодня она попросила у Василия муки, затем на правах жены отправила его и Гуя собирать молодую черемшу и птичьи яйца. Жира животных у них было достаточно, имелась в хозяйстве и старая большая сковорода.
К обеду пирожки были готовы, и получились такими мягкими и вкусными, что мужчины долго смаковали этот шедевр ее кулинарного искусства.
– Ты самый желанный человек в этом доме! – Ли, улыбнувшись, забрал тарелку пирожков к себе в избушку. Гуй, съев на улице внушительную порцию, пришел за добавкой.
– На, убогий! – Люба положила ему на тарелку пирожков. Он, наклонившись к ней, с улыбкой прошептал «сюка» и убежал, боясь получить кочергой по сухой заднице.
Теплый майский вечер обещал такую же ночь, где-то в ближайших кустах соловей пытался выводить свои рулады, но стук дятла сбивал его, и неудачливый певец начинал сначала.