Вера, закрыв глаза, как в трансе качала головой, она была далеко от этого зала, музыка увлекла ее в то счастливое время, туда, куда возврата нет, если только не звучит Музыка.
Омалия с печалью смотрела на подругу, перебирая пальцами по столу, будто лаская невидимые струны.
А я унесся в те далекие годы, когда впервые испытал неземное чувство, впервые ощутив себя человеком, нашедшим свои Острова.
Гитариста сменил пианист, он играл Шопена. Публика, вынырнув из завороженного состояния блюза, вернулась к разговорам.
Принесли кофе.
Омалия и Вера о чем-то тихо беседовали. Я воспользовался случаем и, захватив свой бокал, пересел за столик Карла, где недавно освободил один из стульев выступающий в это время пианист.
Карл о чем-то беседовал с молодой женщиной. Увидев меня, он представил нас:
– Вадим. ВерОника.
Я приветливо кивнул, она ответила улыбкой.
– Вы здешняя? – спросил я.
– Нет, я из нашедших Острова. Я здесь художник.
– А там? – я неопределенно мотнул головой.
– Там нет. Там я не могу. Там у меня проблемы, у меня с детства болезнь, у меня дрожат руки, и я не могу держать кисть. Там я могу рисовать только мысленно. Только здешний климат позволяет мне реализовать свои мечты, здесь мои руки мне подвластны.
– Извините.
– Да, что вы! – рассмеялась она. – Это же прекрасно, что я могу мысленно рисовать, а здесь еще, когда посещаю, и вживую. Это дарованное мне счастье.
– Почему вы не остаетесь здесь?
– Там у меня больная мама. Если ее когда-нибудь не станет, я останусь здесь, на Южном. Я не могу больше мириться с неспособностью создать свою картину, я вижу ее, я ее чувствую, я живу ей! А вы музыкант?
– Нет, – усмехнулся я, – я никто.
– Но вы же из нашедших?
– Да, но, похоже, я не смог правильно применить свою находку.
– Вы посмотрите, что подарил Веронике столяр из гостиницы «Оттенки», – Карл вытащил из-под стола большой картонный коричневый пакет с ручками и потряс им над столом.
– Что это?
– Это, возможно, выход, – печально улыбнулась Вероника, – я не могу остаться на Островах, я могу только посещать. А Микель, это столяр из гостиницы, придумал механизм, который, возможно, сможет сдерживать дрожь моих рук, и, может, я смогу там тоже рисовать, – в ее глазах мелькнула надежда.
Я смотрел на нее с завистью. Человек готов преодолевать такие трудности для реализации своей мечты, а я не могу превозмочь обычную лень.