В далеком детстве ей еще тяжело давалось такое стремление. Ну а как тут будешь сильной и счастливой, когда разбитая в кровь коленка так болит! И хочется, чтоб тебя обняли, вытерли слезы, успокоили и подули на ранку. Иными словами – чтобы тебя пожалели. Ну, такую жалость Ариша еще понимала и принимала, мирилась как-то. Хотя со временем такая необходимость возникала все реже – то ли падать стала меньше, то ли с физической болью от жизненных царапин сама научилась справляться.
А вот как быть с той жалостью во взглядах, которыми провожают девочку соседи? Маленькая Аришка очень боялась таких сочувствующих взглядов, порой явно неискренних, с долей превосходства и некоторого злорадства. Ей было больно и стыдно, что ее жалеют за то, что дома у нее не всё и не всегда обстояло благополучно. А всё из-за того, что мама и папа нашли себе радость в обществе горькой водки. Ее они любили все больше, а свою дочку – все меньше. Девочка Ариша в силу своего возраста не умела анализировать – как, когда и почему так случилось именно с ее семьей, но интуитивно понимала, что так, как ведут себя ее родители, это плохо и стыдно. И старалась скрывать то, что видела и ощущала тогда в своем доме ото всех вокруг. И пыталась помочь своим собственным взрослым родителям.
Мама Аня и папа Ваня прятались от жизненных проблем за пресловутой выпивкой, но Ариша не хотела никаких пряток и чисто на подсознании придумывала им разные детские хитрые «отвлекалки».
Ведь она хорошо помнила то счастливое время, когда родители были совсем другими.
Мама Аня – красавица и хохотушка, у которой все горело в ее умелых руках и все дела по дому выполнялись, словно по мановению волшебной палочки – ну как будто бы сами собой! Она все время напевала веселые песни, и Арише хотелось петь вместе с ней. И в доме у них всегда вкусно пахло пирогами. А еще мамуля варила такое волшебное вишневое варенье, мм… – пальчики оближешь!
А папа Ваня хоть и не был таким разговорчивым и деятельным, как мама, но зато он был высоким, статным, сильным и добрым. Ариша замечала, как его внимательные карие глаза лучились от одного только взгляда на маму. И он никогда не сидел без дела – в их доме всё-превсё мастерилось его собственными руками. Да, иногда он ворчал, иногда хмурился, но вся эта его напускная строгость была больше для порядка, а не от собственной суровости или гнева. Маленькая девочка любила взбираться к нему на плечи и уже оттуда смотреть на мир – сверху вниз! И ощущать себя самой счастливой на свете! Аришке казалось, что так будет всегда, но….