Отец прожил еще год. А потом лихорадка подкосила и его. Улиан остался в одиночестве на последующие три сотни лет. Первое время присматривала за ним добрая женщина, ограждала от нападок со стороны мародеров, но вскоре и те прекратились: Человек успокоился и полностью забрал власть. О том, кто остался из эльфов, Улиан старался не думать. По крайней в их районе на окраине Мирсула он не знал никого.
Женщина воспитала его, как родного сына: свою семью она тоже потеряла во время чумы и неразберихи в городе. Но людской век короткий, и в свои неполные пятьдесят Улиан похоронил и ее. И в память о родителях возобновил кузницу.
Он редко выходил из дома, почти ни с кем не общался и предавался воспоминаниям о прошлом: что было с ним в детстве, почему и для какой цели? Ведь он… потерял все? И главное – вкус к жизни. Колотил по наковальне, получал заказы, зарабатывал на жизнь как мог, прослыл отшельником из крайнего дома. Седьмое поколение людских лордов сменилось в Мирсуле, а он жил. Для чего? То была злая шутка в жестоком долголетии эльфов. Особенно когда за четыреста лет со дня Раскола память об их великой истории почти стерлась.
Соседские дети (да их родители наверняка) даже не подозревали, что он эльф: звали сумасшедшим стариком и редко здоровались. Улиан прятал уши под тюрбаном и молчал. Годы забирали здоровье и туманили воспоминания, что и сам он время от времени путал, который год, и правда ли, что он сто лет провел в другом мире.
Пока однажды таинственным свечением о себе не напомнило навершие. Сначала он даже не понял, что что-то не так: оно так и лежало на дне сундука в его доме. Но больно уж буйно реагировали соседские собаки. В поисках причины Улиан обошел весь дом снаружи и изнутри, глянул издалека, затем перебрал вещи: не было такого ни разу, чтобы собаки так на него ополчались. А потом вдруг понял. И холодный пот сбежал по шее: ошибки быть не могло.
А, открыв сундук, удостоверился в своих подозрениях. И суетливо засобирался.
Из города Улиан выбрался через подземный ход. Навершие на поясе сквозь ткань обжигало кожу. Металлические переплетения завораживали взор и вели прочь из Мирсула. Он шел и верил, что неспроста. Чего-то же должна была стоить его никчемная, неудавшаяся жизнь? И гордое звание последнего эльфа павшей империи.