– Сама не знаю, вот такая я…
– Муза, – с улыбкой добавил я.
– Думаешь? – спросила она и строго посмотрела.
– Чаще, чем хотелось бы! – сказал я, вспомнив когда-то брошенную ею фразу.
– До встречи, – скрывая грусть, прошептала она и направилась к двери.
– В следующий раз, когда ты придёшь, я буду уже стариком… – прокричал я ей вслед.
Она обернулась, наши взгляды встретились, но я отвернулся. Теперь она из памяти не сможет ускользнуть. Теперь я не буду ждать, а только помнить…
Закрыв глаза, я всё ещё слышал, как стучат ее каблуки.
Я смешал все краски в один темный цвет. Взял широкую кисть и размашистыми движениями спрятал нарисованный фонарь в темноту…
Сложные числа
Расставание с человеком – это всегда компромисс с гордостью. Даёшь ей и вселенной шанс начать всё сначала, хотя понимаешь, что они уже давно всё решили без тебя…
И потом время проходит сквозь дни, в которых нет ничего, на чём можно задержать взгляд.
– Ты счастлива? – хочется спросить через километры городов и попытаться самому найти ответ.
– Нет! – слышится полный отчаяния ответ.
– Да! – словно гром, звучат наши голоса в унисон.
Какая теперь разница?
Внутри всё сжимается от вибраций её голоса, даже если он скрыт где-то глубоко. Но чёртовым воспоминаниям иногда нет покоя. И я шепчу в пустоту её имя…
Мы так привыкли завоёвывать женщин, что, завоевав, не знаем, что с ними делать…
Я решил заменить «сломанную» любовь на новую. Ворвался в ночной город. Новый мир был другим, или я очень хотел измениться. Тогда это было не важно. Пожалуй, только со временем находятся ответы – или придумываются, исходя из прожитого опыта. Среди многих я нашёл похожую на неё. И для меня это был единственный шанс, хоть ненадолго, не повторять её имя…
Рыжая Санта – так звали мою новую знакомую. Она была обычной еврейской девушкой. Необычное зрелище для любителя карих глаз – разглядывать с вожделением её голубые и наслаждаться взаимным восхищением.
Почему-то ей писатели казались не такими, как предстал перед ней я. Высокий, с болотного цвета глазами и мало говоривший о себе. Все свои секреты я, как мог, упаковывал в своих героев, придавая им форму и подобие тех порядочных людей, на которых хотел быть похож. Может, это и делало меня тогда, как сказал однажды мой далёкий друг, «мрачным романтиком, способным нравиться женщинам с лишним весом».