– Но у неё есть потенциал, – ответил Торвилл. – Она не менее ужасна, чем был я, когда сбежал из дома. Конечно, моя сестра была совсем не похожа на Розалинду, к тому же у меня был брат, от которого тоже стоило сбежать. – Он подкрутил кончики усов, рассматривая Мэриголд. – Как насчёт испытания?
Девочка нахмурилась:
– Какого?
– Всё просто. – Торвилл положил руки на стол. – Крючкотвор тебе не доверяет, а я не люблю вызывать его недовольство, поэтому, если ты хочешь остаться с нами, тебе придётся доказать степень своего злодейства. Даю тебе семь дней на то, чтобы совершить нечто столь хулиганское, чтобы даже мой недоверчивый друг не смог отрицать твою злую натуру. В случае успеха сможешь оставаться здесь сколько пожелаешь. А если нет, пойдёшь куда ноги понесут, но предупреждаю: их у тебя будет шесть.
Мэриголд посмотрела на Крючкотвора, который ухмылялся во все зубы. Зубы были острые и ослепительно белые.
– Он точно меня ненавидит, – сказала она, – а семь дней – не такой уж большой срок.
– Если не нравятся условия, – спокойно сказал Торвилл, – я могу проклясть тебя прямо сейчас.
Он потянулся к складкам мантии.
– Нет! – Мэриголд вскинула ладони. – Меня всё устраивает.
– Я так и думал, что ты согласишься. – Торвилл отодвинул свой стул и указал на гору грязных тарелок, которая, похоже, копилась в раковине с того самого дня, как сбежала Розалинда. – А теперь помоги Крючкотвору вымыть посуду. Твоя неделя уже началась.
Мыть посуду, как выяснила Мэриголд, было совсем не так просто, как это выглядело в исполнении слуг во дворце. От горячей воды руки быстро загрубели, а Крючкотвор, орудуя пушистым полотенцем, то и дело возвращал ей всё, что не было вычищено до блеска.
– Когда здесь была Розалинда, – он хмуро поглядел на половник и вернул его Мэриголд, – посуда всегда пахла лимонами. Не могла бы ты сделать так же?
– Если бы могла, – заметила Мэриголд, – вы бы не сочли меня злой.
– И она никогда не жаловалась, – продолжал фамильяр. – Ей нравилось быть полезной.
– Даже в крепости волшебника? – Мэриголд яростно скребла половник.
– Она не одобряла нашу работу, но говорила, что даже такой ужасный человек, как Торвилл, не должен жить в грязи. – Крючкотвор обвёл полотенцем кухню. – Торвилл, как ты видишь, бесполезен в работе по дому. Он ненавидит беспорядок, но не даёт себе труда его убрать, а злые заклинания оставляют грязь по всей крепости.