Когда Эвальду исполнилось тринадцать, старый оруженосец отца рискнул обучить его еще одному из семи рыцарских искусств – искусству войны на расчерченном на клетки столе. Две армии деревянных воинов, раскрашенных в желтый и коричневый цвета, яростно сражались друг против друга. Мальчик быстро понял смысл и правила этой войны. Игра называлась «Смерть короля». Целью было выиграть фигуру, обозначающую короля неприятеля. Король был слаб, нуждался в постоянной защите и без войска ничего из себя не представлял. По сути, фигура короля символизировала самого игрока. По меньшей мере, две фигуры, называемые минорами, были равны ему по силе: рыцарь, способный скакать на коне через любые завалы, и священник, как по маслу проникавший по дороге в лагерь неприятеля, при условии, что эта дорога была открыта. В каждой армии было по два священника, обозначенных крестообразными прорезями в верхней части фигур, они ходили по дорогам разного цвета и никогда не встречались друг с другом.
Еще одна фигура, которая называлась башня, наряду с самой сильной фигурой на доске, королевой, входила в когорту мажоров. По косвенным признакам, Эвальд окрестил башню банкиром или ростовщиком. Во-первых, это была единственная фигура, которая представляла не человеческое существо, а башню. Что-то здесь было не так. Во-вторых, она была толстой и круглой, в-третьих, по непонятной причине была выше рыцарей и священников по статусу, в-четвертых, во всех сражениях вступала в игру одной из последних и отлично поддерживала простых пехотинцев из глубокого тыла, но если вставала перед ними, то мешала им двигаться вперед. В-пятых, если на доске оставались одни ростовщики из разных лагерей и простые солдаты, игра часто закачивалась ничьей, потому что денежные мешки всегда могли договорится ко взаимной выгоде. Наконец, если ростовщики действовали в паре, они сметали в лагере противника всех солдат-простолюдинов, превосходя по звериной мощи даже королеву. У них это называлось «заходить в обжорный ряд». Похожим образом действовали и священники, но сила денег в «Смерти короля» была выше силы церкви. Напротив, пара рыцарей крайне редко могли договориться между собой, а вдвоем без поддержки других фигур не могли победить даже одинокого вражеского короля.
8 пехотинцев представляли собой разменную монету: они захватывали опорные пункты, гибли при прорывах, прикрывали королей. Короли обещали им, что, дойдя до конца поля боя, они чудесным образом превратятся в королев, и иногда, очень редко, это чудесное превращение действительно происходило. Мечта о чуде делала пехотинцев героями, до победы доживали единицы. Чаще всего это были гвардейцы короля, прикрывавшие его своими телами.