Обстановка и вправду складывалась весьма благоприятно.
Рим, где по-прежнему продолжались внутренние распри, смог послать в Малую Азию лишь два легиона, общая численность которых не превышала 30тыс. воинов.
Правда, командовал ими опытный Лукулл.
Митридат лишь рассмеялся, узнав, сколь ничтожные силы брошены против него смертельным врагом.
Вдобавок, Лукулл совершил, по мнению царя, непростительную ошибку, двинувшись от побережья вглубь страны, где его можно было без труда окружить и уничтожить.
Второй легион под командованием стратега Писистрата закрепился в богатом городе Кизик на южном берегу Мраморного моря, окруженном мощными каменными стенами.
Воистину, боги отняли у римских полководцев разум, если они по собственной воле разобщили свои малые силы!
Казалось, победа уже лежит у ног Митридата, надо только нагнуться и поднять ее.
Такого же мнения придерживались и стратеги понтийского царя.
И только хорошо осведомленные о возможностях Лукулла римские советники смотрели на ситуацию совершенно иначе, с нескрываемой тревогой.
Лукулл не просто движется вглубь страны, говорили они, а спешит занять ключевой перевал и господствующие высоты, чтобы преградить Митридату путь в долину, где у того располагались основные склады с продовольствием.
Между тем, запасов продовольствия в многочисленной армии Митридата оставалось на два-три дня, и Лукулл через своих лазутчиков мог узнать об этом.
Кроме того, владея колоссальным состоянием, Лукулл, наверняка, набрал бы на месте еще несколько легионов, в надежде с лихвой компенсировать затраты в случае военного успеха.
Когда пахло наживой, этот полководец-делец не страшился идти на оправданный риск, и его предприимчивости ни в коем случае нельзя было недооценивать!
Поэтому Марк Марий решительно настаивал на том, чтобы немедленно атаковать Лукулла, пока тот еще не успел закрепиться на высотах.
Если же Лукулл будет отброшен и прижат к морю, утверждал старший советник, то Кизик капитулирует без боя.
Похоже, аргументы Марка Мария заставили Митридата призадуматься.
Но тут неожиданно взял слово молчавший доселе римский офицер по имени Луций Магий.
В противовес позиции старшего советника и к его явному неудовольствию, Луций высказался за штурм Кизика, где, по его данным, имелись большие запасы хлеба и баранины.