Самым сложным этапом пути стало, видимо, преодоление Станового хребта (в восточной, наиболее высокой его части), отделяющего Амурский бассейн от бассейна реки Лены. Не случайно в своём сверхкратком описании похода (всего полпредложения) М.Д.Кручинин упоминает только этот горный хребет, называя его, правда, по ошибке, Яблоновым. Перейдя через него, путники вышли к истокам реки Зеи, откуда «самосплавом» спустились на плотах и лодках до Благовещенска.
Таким образом, начиная с Алдана, бывшие ссыльные, возможно не сознавая того, фактически повторили маршрут открывшего Амур для России знаменитого русского землепроходца XVII века Василия Пояркова. По пути они, конечно, не могли миновать и Суражевку, ставшую к тому времени крупным перевалочным пунктом на Зейском речном пути. Именно тогда Михаил Кручинин, видимо, впервые побывал на территории нашего города, формальное рождение которого состоялось уже в следующем, 1912 году.
В отличие от большинства своих товарищей по колымской ссылке долго дышать воздухом свободы в Благовещенске Кручинину не довелось. Несколько дней спустя он был вновь арестован местной полицией. Подвела собственная неосторожность – в порыве откровенности проболтался о своём настоящем прошлом одному из участников перехода.
Вместе с другим беглым балтийским матросом Алексеем Кузнецовым, Михаил был отправлен для разбирательства сначала в С-Петербург, а затем и в Кронштадт. Там его конечно же опознали и снова судили, однако наказание оказалось довольно мягким – служба штрафным солдатом в Сибири. Другими словами, 23-летнего бывшего матроса вновь взяли на военную службу, теперь уже по призыву (призывной возраст в те годы исчислялся с 21 года). Уже в январе 1912 года, то есть ровно через год после окончания колымской ссылки, М.Д.Кручинин прибыл в свою часть – 13-й Сибирский стрелковый полк, располагавшийся тогда на станции Песчанка возле г. Читы в Забайкалье [16. С. 12].
Понятие «штрафной солдат» в те годы имело несколько иное содержание, чем в последующие советские времена. Из «штрафников» не формировали отдельных рот или батальонов для использования в наиболее опасных ситуациях или на самых трудных и грязных работах. «Штраф» Михаила Кручинина заключался лишь в том, что для присмотра за ним в подразделении, где он служил, был назначен «дядька» из числа наиболее надёжных старых солдат.