А еще дед частенько разговаривал с телевизором – в основном спорил с ведущими новостей или ругал их. Однажды какой-то несчастный диктор настолько вывел старика из себя, что тот пробурчал что-то под нос, положил телевизор в коробку и унес из дома. Куда и зачем – я тогда не знал, но воспоминание о таком событии отложилось где-то на полках памяти.
Как-то раз дед рассказал мне, что в детстве у него не было футбольного мяча и кроссовок, поэтому они с друзьями играли в футбол босиком, используя вместо мяча старую консервную банку. Я попробовал повторить этот опыт и порезал ногу об острые края металлической банки. Тогда бабушка напугала меня столбняком. Что это такое, я не понимал, но на всякий случай боялся. А потом, как бы передавая опыт младшим ребятам, с очень строгим выражением лица говорил, что столбняк – это что-то очень серьезное, от чего умирают люди.
Дед всегда делал только то, что ему действительно нравилось, и был себе на уме. С одной стороны, ему было совершенно нетрудно смастерить лук из тонкой лозы и потратить на это целый день. С другой, он совершенно игнорировал бытовые вопросы. Как-то в их с бабушкой доме сломалась то ли розетка, то ли какой-то провод. Так вот, дед игнорировал неисправность ровно до того момента, пока бабушку слегка не ударило током. Бабушка и так была довольно минорной дамой, а тут такое. Деду, конечно, тогда попало, но он всегда умел рассмешить бабушку. Мне кажется, она это очень ценила.
Вообще, смеющаяся бабушка была необычайно красивой, даже какой-то домашней и теплой. В другие моменты она была мрачной как туча. Они с дедом были настолько разными, что меня всегда удивляло, как они оставались вместе много лет.
Дед и бабушка часто меня удивляли, но погрузиться в воспоминания мне не дала мама – ехать было далеко, а я засиделся за завтраком.
Глава 3. Шишкин лес, или Давай немного заработаем?
Многим кажется, что крепостное право – сугубо русское изобретение, ибо у нас тут, как известно, страна рабов, а в Европе, наоборот, царство свободы.
Дедушку Маркса никто не читал, а потому граждане не в курсе, на что способен честный европейский предприниматель ради хотя бы ста процентов прибыли.
Ну не говоря уже про триста.
© Дмитрий Юрьевич Пучков, к/ф «Джанго освобожденный»
С дедом мне всегда было весело. Мама говорила, что в свое время он был первым парнем на деревне. По-моему, даже единственным. Потому что дедушка реально воевал всего один день. Когда его забрали на фронт, то в первый же день ранили, и дед уехал домой. Так он стал первым и единственным парнем на деревне. Ранение было несильным, даже скорее не ранением вовсе, но зато в голову, поэтому вопрос о переводе его в запас долго не стоял. Каждое лето я проводил в его и бабушкиной компании. Не могу сказать, что я был в восторге, потому как место было далекое, да и погулять там было не с кем. Поэтому тусоваться со взрослыми я начал как все – с рождения. Правда, у остальных все как-то потом по-другому, у меня же – нет. К сравнению, моя летняя жизнь была похожа на мою бабушку – такая же унылая и однообразная, редко меняет свои наряды и настроения.