и её наследницы Объединённого главного политического управления (ОГПУ) Советской Республики (нынешние: Федеральная служба безопасности РФ и Служба внешней разведки РФ). Хранящиеся в уважаемых заведениях, архивные документальные свидетельства прошлой реальности выражены в форме оперативных справок по делам оперативного учёта, сообщений агентов и резидентов, переписки между оперативными подразделениями ВЧК-ОГПУ, а также в переписке с государственными структурами и т. д. Но доступ к этим архивным источникам имеют лишь немногие «избранные»…
Что нельзя сказать об источниках, относящихся к исследуемой теме, но хранящихся в открытых для ознакомления архивах России. Да, имеется разница. В архивах ФСБ и СВР находятся документы (материалы), которые «герои» нашей истории в большинстве своём адресовали друг другу. Но здесь необходимо принять во внимание, что между «героями» всегда присутствовал «посредник» (в нашей случае – 2-й отдел Генерального штаба Министерства военных дел. Сокращённо – «двуйка»[3]. Oddział II Sztabu Generalnego Ministerstwa Spraw Wojskowych. Здесь и далее перевод автора. – О.Р.). «Двуйка» располагала меньшим объёмом оперативных материалов, но они вполне представляют интерес для исследования, а иногда позволяют восстановить многие «пробелы» историков, специализирующихся по теме «Операция “Трестˮ», с использованием материалов архивов ФСБ РФ и СВР РФ.
При этом не будем забывать, что функция «посредника» позволяла «двуйке» быть не только в курсе всей эпопеи под названием «МОЦР-МОР-Трест», но и на определённых этапах оказывать влияние на ходе её проведения и результаты тайного противоборства между ВЧК-ОГПУ и «Белой эмиграцией». Вот об этом участии и влиянии польской разведки на весь ход проведения данной операции ВЧК-ОГПУ в период 1921–1927 годов и пойдёт речь в нашем повествовании. Можно сказать, что по причине вновь открывшихся обстоятельств автор предлагает свою версию этой культовой операции советской контрразведки на основе по большей части архивных свидетельств польской разведки.
Необходимо также принять во внимание, что изыскания историков должны быть обращены не в прошлое, но в будущее. Почему и надеюсь, что в новой оптике документов польской разведки 20-х годов материалы, анализ и оценки этой «классической» истории спецслужб привнесут новый смысл и пользу в её изучении. К тому же человечество уже давно пришло к выводу, что «…от времени до времени очень полезно подвергать пересмотру наши привычные исторические понятия, для того чтобы при пользовании ими не впадать в заблуждения, порождаемые склонностью нашего ума приписывать своим понятиям абсолютные значения». И этот пересмотр необходим нашей памяти, чтобы она не стала зарастать «травой» патриотического забвения.