– Как будто кто-то сквозь зубы сплевывает, – ответил Николай Константинович.
Потом подумал и добавил:
– А ведь я тоже был летчиком, советским офицером, летал на боевых машинах, африканским коммунистам автоматы Калашникова возил.
Потом еще подумал и сказал:
– Прости, Господи.
Джао Да так удивился, что даже ничего не спросил, а Николай Константинович ничего больше не сказал.
Летчики закусили помидорами, козьим сыром, выпили вина. Чтобы нарушить молчание, Джао Да рассказал о себе, о том, как он служил в ВВС США, как после войны перекрасил в желтый цвет свой Curtiss-P40 и отправился в бесконечное путешествие. Николай Константинович слушал внимательно, молча, но при этом явно думал о чем-то своем, слишком уж он разволновался – два раза приносил и уносил холодный чайник. Потом Николай Константинович спросил:
– Не хотите чаю?
– Нет, – ответил Джао Да.
Тогда он убрал со стола пустую бутылку и поставил две полных, как бы говоря – посидим еще…
Джао Да подумал, что этот странный человек не решается рассказать хоть кому-нибудь историю, как из русского летчика, служившего в Африке, вышел французский заправщик, живущий в мираже. Наверное, произошло что-то очень важное, и он думает об этом не переставая уже много-много лет.
– Очень вкусные конфеты, – сказал Джао Да, – купил на прошлой неделе в Валенсии, угощайтесь. Вы, как я понял, летали над Африкой?
– Летал. И не только летал.
– Расскажите.
Николай Константинович Гиреев рассказал такую историю.
Гиреев летит над Африкой.
Гиреев. Зебра, как слышите? Прием, прием…
Рация. Борт 0088, Каштанка, Каштанка, на связи, прием…
Гиреев. Жендос, ты?
Рация. Я, Колян, что случилось?
Гиреев. У меня дятел в моторе. Я не долечу.
Рация. Сильно стучит?
Гиреев. Все сильнее и сильнее, скоро заклинит. Надо садиться.
Рация. Борт 0088, Каштанка! Говорит майор Малина, как слышите?
Гиреев. Слышу, слышу… плохо слышу… выхожу из радиозоны…
Рация. Где бы ты ни сел, самолет взорви, чтобы никаких следов, все взорви, только ящик 7В хоть на осле, хоть на себе доставь на точку! Понял?
Гиреев. Откуда тут ослы, товарищ майор?
Рация. Не ебет! Чтоб доставил! Понял? Отвеча… пон… прие…
Гиреев. Связь пропадает, не слышу, понял… Все, заклинило…
Мотор заклинило, самолет Гиреева планирует в полной тишине.
Гиреев. Я приземлился в пустыне. Еще с высоты я увидел маленькую деревушку. Солнце садилось слева. По моим подсчетам деревня находилась километрах в десяти от места посадки. Зная время падения и траекторию солнца, я вычислил, куда надо идти, и нарисовал на песке стрелку, потом достал из самолета ящик 7В, канистру воды, бутылку водки, длинную веревку, пистолет с двумя обоймами и завернутые в газету котлеты, которые мне дала в дорогу наша повариха Нина Васильевна. Я взорвал самолет, обвязал ящик веревкой, привязал к нему пожитки и потащил волоком по пустыне. Солнце село. Еле живой я добрался до деревни.