У костра возле хижины сидит семья африканцев – муж, жена, ребенок. Появляется Гиреев с ящиком.
Гиреев. Здравствуйте…
Африканец хватает палку. Гиреев выхватывает пистолет.
Гиреев. Я не… я не то…
Вдруг жена африканца вскрикивает. Возле их ребенка, который отбежал в сторону, готовится к прыжку змея. Африканец кричит мальчику на своем языке, чтобы тот не двигался. Все застыли – мальчик, африканец, его жена, Гиреев и змея. В полной тишине слышно, как звенит падающая звезда. Гиреев метким выстрелом убил змею. Мама бросилась к сыну, а африканец упал на колени перед Гиреевым.
Гиреев. Меня накормили и оставили ночевать. Утром я жестами и междометиями объяснил хозяину хижины, куда мне надо добраться, и он, в благодарность за спасение сына, вызвался быть проводником. Мы погрузили воду, дрова и вещи на двух верблюдов и отправились в путь. Было жарко. Мы шли по пустыне, и через какое-то время время перестало существовать. Я уже не мог отличить минуту от часа, час от пяти часов, я даже перестал понимать, идем мы или стоим, казалось, мы в вечности, в космосе. Я задремал. Очнувшись, я услышал голос моего проводника.
Африканец. Надо готовиться к ночлегу. Когда солнце уйдет, будет совсем темно, а оно скоро уйдет.
Гиреев. Да, конечно. А как тебя зовут?
Африканец. Меня зовут Абу.
Гиреев. А меня Коля. А почему я понимаю твой язык и говорю на нем так легко?
Африканец. Не знаю. Научился, наверное. Я, когда был маленький, тоже не умел говорить, а потом заговорил. Так всегда бывает.
Гиреев. Да, конечно. Я просто не подумал.
Африканец. Ты умный. А что у тебя в ящике?
Гиреев. Не знаю. Он запечатан. Майор Малина велел доставить его на точку во что бы то ни стало.
Африканец. Давай его потрясем.
Гиреев. Кого?
Африканец. Ящик.
Гиреев. Давай.
Трясут ящик.
Африканец. Там жидкое, стеклянное, железное и деревянное. Гиреев. Открывать нельзя.
Африканец. Сегодня огонь разводить не будем. В первую ночь огонь не разводят, чтобы не пугать пустыню.
Вот тебе тюк, ложись и спи.
Гиреев. Я лежал и смотрел на звезды. Мне было то страшно, то легко. Потом я уснул, и мне приснился Лермонтов.
Лермонтов
Белеет парус одинокий
В тумане моря голубом…
Гиреев. С первыми лучами солнца мы тронулись в путь. Скоро стало невыносимо жарко.
Африканец. Жарко?
Гиреев. Жарко.
Африканец. Если очень хочешь пить, не пей. Но если уже даже пить не хочешь, то можешь сделать несколько глотков. Только чтобы верблюд не видел.