Однажды она сказала отцу:
– "Почему я должна быть девочкой? Может, я мальчик?"
Он ударил кулаком по столу.
– "Перестань говорить бред! Ты нормальная советская девочка!"
Мария сжалась.
Она поняла, что проиграла.
Что этот мир не примет её историю.
Что ей не поверят.
Что никто никогда не скажет: "Да, ты Маркус."
И она сдалась.
Жизнь в забвении
Мария решила убить Маркуса.
Она стала той, кем её хотели видеть.
Больше не говорила о снах.
Больше не спрашивала про Бразилию.
Она училась, как надо.
Она одевалась, как надо.
Но внутри всегда оставалась чужой.
И однажды, когда ей исполнилось восемнадцать, она решила:
"Я уеду. Я найду себя. Я узнаю, кто я на самом деле."
И судьба услышала её.
Жизнь, которая не её.
К восемнадцати годам Мария уже умела играть роль.
Не вспоминала Бразилию. Она не говорила о снах. Не задавала глупых вопросов.
Она стала той, кем её хотели видеть.
Но внутри всё горело.
Голос, который звучал не так.Иногда, когда она смотрела в зеркало, ей казалось, что она видит чужое лицо. Глаза, которые должны были быть другими. Руки, которые не были её руками.
Почему вместо музыки – холодная тишина. По утрам она просыпалась в страхе, забывая, где находится. Пыталась понять, почему вместо жаркой ночи Рио за окном снег и пустая улица.
Почему она Мария, а не Маркус.
Мария ненавидела юбки и платья.
Но мать заставляла их носить.
– "Ты девушка. Должна выглядеть прилично."
Мария ненавидела танцы в школе.
Но отец говорил:
– "Пусть мальчики приглашают тебя. Это важно."
Мария ненавидела своё отражение.
Но никто этого не замечал.
Она хотела быть невидимой.
Но один учитель – учитель истории – заметил.
Человек, который знал больше, чем другие
Николай Сергеевич был не таким, как другие учителя.
О том, что мир больше, чем нам кажется. Он говорил о вещах, которых не было в учебниках. О философии, о судьбе, о смысле жизни.
Как-то после урока он задержал Марию.
– "Ты всегда так странно реагируешь, когда мы говорим о других странах."
Мария напряглась.
– "Я?"
Учитель усмехнулся.
– "Ты, Мария. Я вижу твои глаза, когда ты смотришь на карту мира. В них есть тоска. Будто ты ждёшь, что кто-то вернёт тебя домой."
Мария не знала, что ответить.
Она только побледнела.
А потом он сказал самое страшное:
– "Я знал одного человека, который тоже говорил, что жил не в своём теле."