– А почему сами не носите бороду, вы же священник? – послышался чей-то крик из середины зала.
– А это его модный тренд! – добавил кто-то под общий хохот толпы.
Отец Владимир, будто не слыша насмешек, спокойно выдержал паузу и, улыбаясь, произнёс:
– А вы знаете, молодые люди, священник может бриться и стричься, и, тем более, мыть голову. Поэтому, если батюшка в сане и нормальным образом служит и принадлежит Церкви, то в этом нет ничего грешного. Конечно, более традиционно для священника носить бороду и длинные волосы. Но, как сказал протоиерей Игорь Фомин, член редакционного совета журнала «Фома», если вы видите священника без бороды, такого как я, – пусть это вас не смущает. Святитель Николай, к примеру, был аккуратно пострижен, у него даже было выбрито на голове специальное гуменцо, которое в то время было знаком принадлежности к священному сану.
Лично я не ношу бороду… – Отец Владимир замолчал, словно подбирая нужные слова для ответа, тяжело вздохнул и тихо вымолвил: – Чтобы вы поняли, я вам расскажу предысторию.
Глава вторая
Я родился в деревне. Мои родители были простыми сельскими учителями: мать преподавала русский язык, а отец – физику и математику. В семье я был единственным ребёнком. Родители мечтали, чтобы их отпрыск стал учителем. Каждый из них, словно соревнуясь, нагружал меня в свободное время дополнительными заданиями по своему предмету. Кем я хотел быть? Честно говоря, я и сам не знал. Мечтал стать лётчиком, матросом, пожарным, но только не учителем. Эта профессия казалась мне скучной. После окончания школы с золотой медалью я огорошил родителей новостью, что поеду в Ленинград поступать на военного врача. Отец похлопал меня по плечу и только произнёс: «Молодец. Хороший выбор».
– Хм, – ехидно прошептал Старовойтов, – ну и загнул этот поп. Может, он ещё и военным был?
На удивление, Карпычев только улыбнулся ему в ответ и так же ехидно прошептал: – Тихо, майор, давайте послушаем.
– Зато мама от моей новости на секунду потеряла дар речи, – бодрым голосом продолжал отец Владимир. – Присев на стул, чтобы не упасть, она покрутила пальцем у виска и сказала: «Сынок, ты ненормальный? Знаешь, какой там конкурс! Зачем тебе эта солдафонская жизнь?»
Однако отец поддержал меня. Как сейчас помню, он сказал матери: «Не трогай его. Он сейчас в таком состоянии, что или в тюрьму сядет, или в армию пойдёт».