и, может, даже ядерные зимы,
давным-давно проникшие за МКАД;
и лживый Лондон, и дурной Техас,
и сжатый миг в зрачках сепаратиста,
и всю планету, взвинченную быстро,
как мяч футбольный, пнутый прямо в нас,
в косую сетку выстуженных звёзд, —
лови её, скорей лови, о Боже,
ведь есть на свете кое-что дороже,
чем небоскрёб иль многомильный мост:
и детский смех, и на песке следы,
и есть любовь, и есть пока свобода,
и, к счастью, есть спокойная погода,
когда лучи предзимние седы;
промолвит скептик: «Не о чем твердить,
одно и то же, это было, было!..»
Но на ветвях «сияет солнце мило»,
пронзив сквозь мглу рябиновую нить,
а по ТВ – опять одна война,
от вспышек бомб мир снова фиолетов…
Не стоит он и тысячи заветов,
пока ребёнок плачет у окна!
-–
* – фильм А. Тарковского по одноимённому роману польского писателя-фантаста С. Лема.
***
Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живешь?
Мысль изреченная есть ложь.
Ф.И. Тютчев
Мысль изречённая есть ложь,
а что не ложь и что неправда?..
Мыслитель, бита ваша карта,
творца охватывает дрожь;
всё – немота, всё – слепота,
всё – лишь сплошные повторенья,
порой в строке стихотворенья
и рифма выскочит не та;
бессмертно лишь небытие,
бессмертны лишь Вселенной звуки;
но мы, сыны и даже внуки,
мечтаем вновь об острие
пера, энергии, луча,
зачатках иль остатках Слова;
всё сотни раз свершится снова:
душа, как солнце, горяча!
***
«Несовершенен этот грешный мир…» —
казалось, нет обыденнее штампа,
но на столе горит над книгой лампа,
к рукам роняя солнечный эфир, —
и вырастают крылья за спиной,
а руки, вдруг наполненные светом,
благие вести с праведным ответом
возносят к небу, вспыхнув синевой:
и синь чернил, и неба синева —
каких ещё искать мне откровений,
когда всегда душе понятен Гений,
а благодать всегда во всём права;
прекрасен мир, он светом наделён
в холодном блеске вечного круженья,
чтоб мы искали смысл и отраженья
самих себя среди иных времён…