– За звонкую монету сверх обычной цены они готовы потерпеть всякие лишения и неудобства. Я же тебе говорил, что теперь двери, оббитые серебром – непозволительная роскошь. Вся казна уйдёт на столичное зрелище и будем сидеть без хлеба и без дверей.
– Князь, вы лучше так не шутите, а то зима обещает быть снежной, холодной и долгой.
– Я шучу, но без дверей серебряных точно. Позволь заметить, у нас всегда здесь такие зимы: метёт чуть ли не каждый день, стужа и всему этому конца и края не видать.
– Вот нет, – упёрся советник. – Осенью пчелы заклеивали воском леток, оставляя лишь маленькое отверстие – значит, ждём холодную зиму, да и вы видали, сколько желудей на дубах и ягод на рябине? Полно!
– Такие приметы прошли мимо меня, ну вот я в очередной раз убедился, что не зря ты мой советник. Когда на пасеке-то успел побывать?
– Недавно, мой Князь, вот уговор заключил с пасечником о цене на его медовуху для вашего стола на празднование.
– Ну вот, я тебе не говорил ничего, а ты всё равно бурную деятельность развёл, значит читаешь мои мысли, – Авир постучал указательным пальцем по лбу.
– Больше догадываюсь, чем открыто чувствую, но вот что обидно, Князь, вы даже не намекнули мне! – возмутился советник.
– Мне не хотелось, чтобы Агидель узнала, – тяжело вздохнул князь, направляясь к тяжёлой кованой двери, которая вела в жилую часть замка. – Я сам иногда не замечаю того, как она вытягивает из меня нужную ей информацию, о которой я бы совсем не хотел ей говорить.
– О да! Она очень лихо ведёт переговоры! Эге! Каким же славным она была бы Князем, если родилась мужиком, ловко бы всех обставляла.
– Всё может быть, однако… – он выдержал небольшую паузу, – однако, в том, что из неё выйдет хорошая Княжна – я уверен.
– На любителя острых ощущений, – хохотнул Навой.
– Другого я бы за такие слова велел повесить, – как бы между делом, заметил Авир, выходя из помещения.
– Что?!
– Ничего, дорогой друг. Я тебе намекаю, что ты очень удачливый и на особом положении пока у меня.
– Что значит пока?
– Допрос какой-то, – отмахнулся Князь, – вешать не буду, конечно, а вот выпороть можно.
– Эге, Князь мой, ну и шутки у вас.
Мужчины поднялись из оружейной в главную залу, предварительно попетляв по коридорам замка. Поднявшись к покоям своей дочери, Авир остановился. Он постоял в нерешительности немного, потом аккуратно приотворил дверь, и, убедившись, что та крепко спит и всё в порядке, отправился с Навоем в сад, накинув меховой плащ и захватив с собой здоровенного палевого волкодава – Премила, который единственный из всей своры не спал, что-то выискивая под столом.