На первый взгляд ничего особенного не происходило. Просто рабочие отдыхали в гостиной: кто с ноутбуком, кто с телефоном, кто в наушниках. Ей стало неловко. Словно зашла в ординаторскую хирургического отделения в обеденный перерыв. Те, кто всегда проявляет заботу, вдруг предстали с человеческой стороны, и оказалось… Ох, её заметила Катерина и бабушка, они споро, будто только её и ждали, поспешили к дверям. Агата же, напротив, развернулась – и со всего размаху врезалась в Михаила, который подошёл к ней со спины. Её окружили. Мужчина взял девушку за предплечья и, будто защищая, сказал в сторону вышедших женщин:
– Агата, я слышал, ты прекрасная танцовщица, потанцуем?
– Ну… я мок… – Агата через плечо увидела ещё одного человека с недовольным лицом, это была Алеся.
Девушка осматривала происходящее с высоко поднятым подбородком, её взгляд был полон гордости, а осанка не позволяла усомниться в силе характера и настойчивости. Вечер ещё не завершён. Как сказала Алеся, важно, чтобы парень запомнил девушку. Запомнил, вот только для чего…? Конечно, ведущий абсолютно прав. Её он забудет сразу после того, как насладится, наиграется. Они не вращаются в одних “кругах”, нет и шанса, чтобы они могли случайно встретиться. А для Алеси даже выгоднее позиция независимой, яркой, немного резкой девушки. Детали сотрутся, но образ, наполненный чувственностью и некой металлической эмоциональностью, останется.
Оказавшись зажатой среди людей, к кому Агата не питала плохих чувств, но и не хотела ни разговаривать, ни видится, она почувствовала, как слёзы подбегают к её глазам, а горечь разливается кислотой в горле. Ни одному из них она не нужна, проиграет, выиграет ли – поцелуй растаял.
– Да, – ответила Агата тихо, – давай потанцуем. Фокстрот?
– Слёзы, – он незаметно для окружающих стёр их пальцем.
– Нет, просто вода с волос, – и Агата, опустив голову, пошла к танцполу. Михаил шёл рядом, но уже не придерживал девушку.
Они не прикасались друг к другу, будто он позволял ей собраться, будто она, как волшебный фонарик, собирала последние искры энергии, оставшиеся за продолжительный день. Когда прошли в середину танцующих, кавер-группа как раз заиграла медленную мелодию. Михаил развернул девушку к себе лицом и неожиданно улыбнулся. Агата смотрела на него без отчуждённости, как смотрят, когда решают узнать своего собеседника лучше. Однако силы девушку покинули быстро, она споткнулась, он подхватил и тесно прижал её к себе, они продолжали топтаться под музыку молча. Медленные шаги влево и вправо, его запах и стальные на ощупь мышцы. Голос солиста звучал тоскливо, как и всегда во время медленных танцев. Кто вообще придумал эту странную форму объятий – никакого движения, развития, мастерства, кокетства в такой танец невозможно привнести. Только совместное трение друг об друга. И ладно бы партнёр был мягким и плавным, нет, Михаил был жёстким, уверенным, страстным. А у Агаты на это не оставалось сил, в какой-то момент её голова закружилась, и она повернула её в сторону горизонта. И облака поплыли, словно их поместили в центрифугу. Пастельное небо распушилось серыми цветами, закат укутался мягким флисом перед сном. Девушка закрыла глаза и представила, что она далеко в детстве, и сейчас мама скажет, что пора пить молоко и ложиться читать книгу на ночь. Вот её любимое время: оказаться под тёплым одеялом и вдыхать аромат цветущей вишни, любимые духи. Мама будет сидеть в ногах и грустно переворачивать страницы, они снова ссорились с папой, но это не отражается в её голосе. Мама полностью погружена в то, что читает, история так захватывает ее, что иногда она читает про себя, и если вспоминает, то удивлённо приподнимает брови, оглядываясь на дочку. Они начинают вместе хохотать. Как много воспоминаний сегодня… в них можно утонуть. Агата почувствовала, как её остановили, падающую вниз.