– С тобой всё в порядке? – спросил Михаил, ещё крепче обнимая девушку.
– Не знаю. Голова закружилась, – тихо ответила Агата и задрожала. Выражение “отваливаются ноги от усталости” решило продемонстрировать в реальности закладываемый смысл. После дня готовки и участия в празднике она устала вся: полностью, мышцы гудели, живот урчал голодным бульканьем, веки налились свинцом усталости.
– Пойдём, кажется, у тебя заострился нос. Я тоже голоден, нам не помешает поесть в каком-нибудь тихом месте, – сказал Михаил.
– Я бы с удовольствием, но мне не хочется уводить тебя. Всё-таки конкурс ещё не закончен, – ответила Агата.
– Какое он имеет для тебя значение? – Михаил вёл девушку за локоть через толпу, – на самом деле, это не запрещено правилами.
– Я бы хотела… пускай тогда это не считается. Я хочу выиграть поединок честно.
Михаил остановился и со смехом обнял девушку, будто она сказала какую-то невероятно милую чушь:
– Нельзя! – он взял её вьющийся локон и, намотав на палец, продолжил: – Невозможно выиграть игру, правила которой не понимаешь до конца.
И, не обращая внимания на нахмуренные брови и помрачневший взгляд, весело пошёл с ней за руку к столу. Вручил большую тарелку и, перешучиваясь с уже расслабившимися и забывшими про строгий этикет подружками Катерины, стал накладывать еду. Пирожки, что так приглянулись Агате, перец, мясные рулетики – словом, всё, что она ела до конкурсов. Его внимательность удивила и растрогала. Потом Михаил взял вторую тарелку и набрал совершенно другие блюда, по своему вкусу, схватил неоткрытую бутылку белого вина, два стакана – и уверенно повёл за калитку с участка. Они спустились к боковым мосткам на большой деревенский пляж.
– Романтика! – сказала Агата. Михаил показал на песок возле перевернутой вверх дном старой лодки.
Тарелки поставили между собой. На фоне с участка доносилась музыка, и голос ведущего выбивался из шумящих разговоров. Он шутил расхожими сальностями, впрочем, ему никто не отвечал, градус мероприятия набирал рост, начинался момент, когда гости слабо будут помнить траекторию развития событий.
– А ты не сентиментальная? – Михаил приноравливался протолкнуть пробку ножом внутрь бутылки.
– Нет.
– Да?! Я бы описал тебя, как…
– Тургеневскую барышню, – дополнила фразу Агата.
– А-ха-ха, да, что-то в этом духе.