Середину пространства занимала библиотека, от нее лучами уходили коридоры в несколько комнат. Круговые стены библиотеки были до потолка заполнены стеллажами книг, в центре располагался рабочий остров. На нём, как варочная панель, лежал огромный планшет, и стояли (но издалека казалось – висели в воздухе) мониторы.
Абсолютная чистота: ни пыли, ни безделушек, ни бумаг, ни еды или кружек – ничего. Совершенный порядок мог бы быть отталкивающим, если бы не освещение. Огромная стеклянная стена с выходом на веранду практически не пропускала свет, а круговая иллюминация, совершенно не заметная с первого взгляда в прозрачных трубках-лампах, давала мягкий жёлтый свет.
Атмосфера полумрака в окружении книг и технологий расслабляла, давала чувство радостного предвкушения от погружения в миры, исследование текстовых троп. Матвей сидел в кресле возле стеклянной стены и с поднятой бровью терпеливо дожидался, пока Агата заметит его.
– Здравствуйте! – радостно воскликнула девушка. – Какая красота!
– Здравствуй, – он отложил книгу и встал навстречу приближающейся гостье, которая продолжала искренне улыбаться.
– Вот это библиотека! Обалдеть. А можно посмотреть?
– Да, – ответил он ровным, приглушённым голосом. – Посмотри.
– Я… Тут.. – Агата уловила холодность от приёма и вспомнила, что надо бы объяснить причины своего прихода. – А-ха-ха, знаете, меня послали к Вам поговорить по поводу шлагбаумов…
Радость от встречи и место действовало на нее опьяняюще. Но Матвей отвечал односложно, недовольство читалось в его позе.
– Продолжай, – сказал он, а лёгкие, еле уловимые движения, заставили Агату почувствовать угрозу.
Она объясняла, заученно повторяя бабушкины аргументы. Её тон с каждым последующим словом терял энтузиазм, и эйфорическая радость менялась на мелкую мурашку по всему телу.
– Ой… кажется, Вам и правда не нравится эта тема, – она виноватой улыбкой попыталась сгладить нарастающую тревогу. – Мне не стоило, видимо, лезть.
– Не стоило, – сказал Матвей.
– А… Ну, я… – она несмело посмотрела на него, сердце, как и в прошлом году, сладко заныло.
Всё-таки в её чувствах есть немного больше, чем просто юношеская влюблённость. Высокие северные черты лица, движения, широкие прямые плечи, манера складывать губы в ироничную усмешку и взгляд (даже в этой недружелюбной встрече) – всё казалось родным. Агата обрадовалась: получается, она хорошо его помнила, почти ничего не придумала.