Мысленно я уже ее целую. Запутываюсь в шелковых волосах. Скольжу по хрупкой длинной шее и спускаюсь вдоль позвоночника. Выбиваю хриплые вздохи из ее вздымающейся груди. Помечаю территорию решительно и властно. После чего впиваюсь зубами в острую ключицу.
Но это все в воспаленной фантазии.
В реальности же я торможу в паре сантиметров от Никиного лица и жадно заглатываю кислород.
Ника только вчера столкнулась с предательством и как никогда нуждается в поддержке. Сейчас под влиянием момента она, скорее всего, откликнется на мою ласку, а потом будет жалеть. К тому же в Москве меня ждет невеста, я связан обязательствами.
Чем я буду лучше мужа-козла Солнцевой, если сейчас вопьюсь поцелуем в ее рот? Да ничем.
Осознание низости поступка, который я собирался совершить каких-то пару минут назад, обрушивается на меня гранитной плитой. Окатывает ушатом ледяной воды. И заставляет отодвинуться на безопасное расстояние.
Вдох. Выдох. Концентрация. Самоконтроль.
– Ты наверняка рассчитывал провести праздник с невестой. А вместо этого встречаешь Новый год со мной. Почему?
– Потому что в моем обществе ты нуждаешься куда больше, чем Диляра.
Заключаю резонно и тянусь к бутылке вина. Передаю Нике бокал и случайно касаюсь ее запястья, отчего разряд тока прошивает от макушки до самых ступней. Даже волоски на коже встают дыбом.
Плохо.
Списываю такую буйную реакцию на радость от встречи с близким человеком, которого очень давно не видел, и спешу заполнить образовавшуюся паузу.
– Как все это время жила? Расскажи.
– Ничего особенного. Дом – работа – Сонин детский сад и вокальная студия. Рутина.
– Она поет?
– И весьма неплохо. Думаю, что голос ей достался от бабушки. Та выступала в театре в молодости.
Воодушевившись, делится Ника и постепенно расслабляется. Пьет вино маленькими глотками и крутит бокал в ладонях. А я ничего не могу поделать и снова залипаю на ней.
Ни мерцающих теней на веках. Ни бронзатора на скулах. Только немного туши на пушистых ресницах. И меня прет от этой естественности. Может, я просто устал от пластиковых кукол, которых много везде. А может, с Солнцевой я возвращаюсь в безмятежную юность, где я был безбашенным пацаном без тормозов?
Улыбаюсь краешком губ собственным думкам и не замечаю, как пустеет бутылка. Приятное тепло разливается по венам. Терпкий цитрусовый вкус оседает на языке. Заканчивать этот уютный вечер, плавно перетекший в такую же волшебную ночь, не хочется.