Интересно, на этом вереница моих неудач на сегодня закончится или к ним добавится еще одна?
Гадаю, когда водитель высаживает нас у ворот элитной многоэтажки и брезгливо морщится, всем своим видом показывая, что мы с дочкой совсем не подходим этому месту.
Но меня вряд ли заботят его заморочки. Сейчас я готовлюсь совершить, возможно, самую большую глупость в своей жизни.
Все мало-мальски приличные гостиницы забиты в преддверии праздника, и мне больше некуда пойти.
– Мамочка, как тут красиво! Настоящий дворец.
Оценивая просторный холл первого этажа и экзотические растения в кадках, заключает Соня и с таким же восторгом изучает огромный лифт с зеркальными стенами, который везет нас на двадцать пятый этаж.
Двери кабины разъезжаются мягко и практически бесшумно, а вот мои ноги, напротив, каменеют и наливаются свинцом.
Каков шанс, что Северский Гордей Алексеевич спустя почти восемь лет, которые мы не виделись, все еще живет здесь? Не знаю.
Стягиваю с головы шапку, прочесывая спутавшиеся волосы пальцами, и решительно давлю на кнопку звонка, чтобы вскоре столкнуться нос к носу с роскошной брюнеткой.
На ней золотистое атласное платье в пол. На шее – изящное колье с россыпью из драгоценных камней, подозрительно напоминающих бриллианты. Ее губы тронуты нежным персиковым блеском. На веках – дымчатые тени. И вся она – идеальное воплощение шика и стиля.
На ее фоне я ощущаю себя до жути ущербной и с трудом борюсь с желанием поднести ладонь к лицу и по глупой детской привычке изгрызть ногти.
– Здравствуйте. А Гордей Алексеевич дома? – спрашиваю взволнованно и получаю вполне закономерное.
– Вы ошиблись.
Вперив взгляд мне в переносицу, эта богиня кривится и собирается захлопнуть перед нами с Соней дверь, когда из недр квартиры доносится.
– Диляра, кто там?
От знакомого голоса с бархатной хрипотцой мои натянутые нервы и вовсе спутываются в колючий тугой комок, а сердце с ревом таранит грудную клетку, стоит мне попасть под обстрел пронзительных почти черных глаз.
– Вероника?
– Здравствуй, Гордей.