По возвращении в Гонконг оба получили неплохую премию и решили отметить. Люси, как все китайцы, очень любила выпить и совершенно не умела этого делать. После пары стаканов виски развеселилась не на шутку и стала требовать, чтобы Огневский повез ее кататься по ночному Гонконгу. И он, по дурости, согласился. Ох, как это было глупо и здорово!
Великолепие закончилось быстро, минут через пятнадцать. Конечно же, попались бдительным местным ментам. За вождение в нетрезвом виде, да еще и с превышением скорости, Огневскому влепили штраф размером в пару зарплат. А главное – отобрали права на целый год. Да и чтобы их вернуть, придется по истечении срока сдавать все экзамены заново.
Люси поступила благородно: сама оплатила штраф, знала, что виновата. Но все же Андрей понес более тяжелое наказание – на целый год превратился в пешехода.
Тогда-то, вынужденный чалиться в грохочущих вагонах, Огневский понял: надо что-то делать, иначе помрешь со скуки. От полутора часов в транспорте никуда не денешься – значит, надо хотя бы проводить их с пользой.
А что можно делать в любой обстановке, практически всегда и везде? Правильно – учиться. Три года назад, во время своего первого азиатского приключения, Огневский оказался посреди стычки между триадами, китайскими силовиками и иностранной разведкой. Тогда-то он и открыл для себя главный способ борьбы со стрессом: чтобы не сойти с ума, все свободное время изучал Китай и, прежде всего, здешний язык.
«Когда тебе тяжело и непонятно – учись!» – вывел он для себя простую максиму.
С тех пор жизнь стала немного легче и понятнее, но страсть к знаниям осталась. Из образования у Андрея имелась лишь средняя школа, в которой он неистово хулиганил, набрал полный аттестат троек и ушел после девятого класса. Потом было училище, где преподавались весьма конкретные навыки, нужные в Отделе спецназначения ФСБ. Еще он неплохо разбирался в электронике и компьютерах, хотя все же на уровне одаренного самоучки. Из гуманитарных предметов знал только литературу, тут спасибо матери, преподававшей в школе родную словесность. Почти во всем остальном Огневский оставался полным невеждой, не считая разрозненных фактов, нахватанных цепкой памятью из источников сомнительного качества.
Что ж, выпал шанс исправить этот недостаток.