Одной июльской ночью - страница 19

Шрифт
Интервал


Ей почему-то представлялся не дом, а целый терем. Пускай он и заброшен, окна выбиты, крыша покосилась от времени, но он все такой же величественный, и так же возвышается над одноэтажными домиками.

Время шло, они были все ближе и ближе к тому месту. Макс едва не пропустил поворот, но в последний момент успел свернуть в нужном направлении. И вместо гладкого асфальтированного полотна впереди расстелилась грунтовая дорога, поросшая сорняками.

–Так, сейчас повернем, и деревня должна показаться, – сообщил Макс.

Все замолчали, предвкушая, как своими глазами увидят то самое село, о котором так много говорила Ира.

– Это че еще за хрень? —в смятении проговорил водитель.

Костя присвистнул, а Ден растерянно спросил у всех и ни у кого одновременно:

– А я для чего металлоискатель пер?

Ира же смотрела на окружающий ее пейзаж и чуть не плакала от обиды. Видимо, жители давно покинули это село – вокруг не было абсолютно ничего. Нет, конечно, деревья, кустарники и трава здесь росли в изобилии, но вот от жилых строений не осталось и следа.

– Ну и для чего ты нас сюда потащила? – сквозь зубы процедил Ден.

– Завали! Не видишь, она сама расстроена, – вступилась за подругу Леся.

–Так, хорош! – строго сказал Костя. – Я думаю, раз уж мы приехали сюда, то давайте пройдемся по территории с металлоискателем, вдруг получится что-то стоящее найти. А домой мы в любом случае вернемся.

– Ладно. Все равно уже всю жопу отсидел, – проворчал Максим, затем обратился к Ире:

– Далеко твой дом?

– Самый последний на этой улице.

– Поехали, – объявил он и надавил на педаль газа.

Машина медленно катилась вдоль по улице. Ира внимательно изучала ландшафт, чтобы не пропустить нужное место.

– Ну че, вон тут какие-то руины. Дальше ничего нет, – сообщил Максим.

Ира внимательно посмотрела на распечатанную карту:

– Да, наверное, это здесь.

От большого старинного дома остался только фундамент, да и тот был почти не заметен среди зарослей бурьяна. Когда-то здесь кипела жизнь: собиралась семья за одним столом, встречали появление новых людей на свет и провожали в последний путь тех, кто отжил свое. Были у людей свои радости и свое горе. А теперь будто и не было этого вовсе. Разве может помнить птица, свившая гнездо неподалеку, о том, как здесь жилось? А помнит ли вообще о жителях этого дома хоть кто-то, кроме немногочисленных родственников Иры?