– Нам не нужны люди, уделяющие так много рабочего времени своим личным, я бы даже сказал интимным проблемам, – очень корректно выразился управляющий мистер Маклторф, вызвавший Боба на беседу. – Девочкам, которых вы рассматривали, по столько же лет, что и моим дочкам…
Он повернул к Бобу монитор своего компа на котором было раскрыто фото: две юные блондинки-лесбиянки ублажали друг-дружку самым изощренным способом.
– Я надеюсь, ваши дочки этим не занимаются? – Боб терпеть не мог этого напыщенного козла, и не сдержался. Он вообще плохо сдерживался в последние дни, потому что крупные и мелкие беды так и сыпались на него. Как будто он пытался снять с антресолей ящик Пандоры и нечаянно вывалил на себя все его содержимое.
Маклторф, понятное дело, побагровел, и сделал движение, будто собирался придушить Боба.
– Не шутите, мистер Горски. Вам сейчас должно быть не до шуток.
– Извините, но я не заходил так далеко на тот сайт. Я только открыл его главную страницу.
– И пробыли там две минуты!
– Я задумался, у меня возникло какое-то неприятное предчувствие…
– Оно вас не обмануло. Вы уволены, Горски, – Маклторф сказал это с явным наслаждением.
– Именно об этом я и хотел попросить вас, когда сюда шел.
– То есть, вы решили попросить отставку? Ну что же, мне понятно ваше желание уйти по собственной воле, сохранить лицо…
– Дело не в том, просто я собираюсь уехать из Лондона в ближайшее время.
Маклторф внимательно посмотрел на Боба.
– Я надеюсь, куда-нибудь подальше от нас, может быть, в Ирландию.
– Еще дальше.
– За Ла-Манш?
– В Россию…
Так вот и получилось, что Боб высадился на Варшавском вокзале всего с двумя сумками поклажи, ожидая поезда через Украину. И произошло это на две недели раньше, чем он планировал. Маклторф смилостивился и не стал поднимать скандал. Понятное дело, занеси Боба судьба обратно в Лондон, в "Парн-Электроник" ему работы не найти. Но ведь он компьютерщик, а эта самая подходящая профессия для космополита, шатающегося по миру, и за последние шесть лет дома, в штате Миннесота, бывавшего лишь дважды. Да к тому же мысль осесть в России окончательно возникала все чаще. С русским у него проблем не было – два года стажировки сделали свое дело. А полученное месяц назад приглашение от университета в Краснодаре позволяло зацепиться хоть за какую-то работу. Тем более, что занятие это было, не бей лежачего – рассказывать студентам-американистам о США на родном языке, чтоб они могли изучать его в первоисточнике. Деньги, даже по российским меркам, это сулило небольшие, но существовала еще "помощь Родины". Какие-то заморочки с законами, из-за которых выходило, что если он работает в стране с низким уровнем жизни, и получает маленькую зарплату, то родное государство ему приплачивает – на бедность. Что, как и почему, он точно не знал, только собирался разобраться, но то, что деньги будут, был уверен – еще в его прошлый приезд в Россию брат-юрист наводил по этому поводу справки. Сумма должна была получиться небольшой, но вместе с зарплатой в университете и процентами с его счета на первое время хватило бы. Тем не менее следовало проявлять бережливость и поэтому прямому перелету из Лондона в Москву он предпочел путешествие по земле, где автостопом, где на поезде.