…Полицейский догнал его уже у самого выхода в вокзальной площади. Как человек, немало поездивший, Боб знал, что неподалеку от своры таксистов, уверяющих, что дешевле чем за двадцать баксов из аэропорта не уехать, обязательно есть остановка общественного транспорта. Аккуратный желтый автобусик как раз притормозил перед группой новоприбывших в сотне метров от Боба, когда его взял за рукав представитель власти. Лицо у представителя было молодым и внушавшим доверие, он мял белыми зубами жвачку и широко улыбался.
– Предъявите документы, – попросил полицейский на сносном английском, убедившись, что по-польски Боб не разговаривает.
Паспорт, испещренный печатями разных стран, а также билеты он изучал долго и внимательно.
– К нам надолго?
– Проездом в Москву, я хотел посмотреть город.
– О, – заметил полисмен, – Варшава отличный город для посмотреть. Особенно если еще и показать для ваша спутница. Вы ведь путешествуете не один?
– Я один, – Боба начал раздражать не в меру любезный представитель власти.
Тот, будто почувствовав это, поскучнел и махнул рукой в сторону стоявших у самой площади домов.
– Вы должны пройти, пан.
– Почему, что не так?
– Извиняюсь. Нужно проверить. У нас здесь банда – гангстеры, нет, шулеры, нет, не так… Выдают себя за иностранцев и обманывают народ. Нужно проверить. Идем. Ваш поезд только в четыре часа, не опоздаете.
Боб, как любой американец, привык доверять властям и потому большую часть пути чувствовал себя спокойно. Широкая спина польского полицейского, за которой он покорно следовал, была гордо выпрямлена и являла собой олицетворение торжества закона над беззаконием как в самой Варшаве, так и во всей Польской Республике. Но когда они подошли к первым жилым домам, миновали их и начали углубляться в пустые дворы, у него закралось подозрение.
– Почему мы идем сюда, а не в участок на вокзале? – спросил он.
В ответ над правым форменным плечом блеснула голливудская улыбка:
– На вокзале пост, а комиссар – так по-английски? – здесь. Там, где главный проход, стройка. Поэтому идем здесь – к заднему.
Они как раз приблизились к промежутку меж двух домов. Парень отступил, пропуская Боба вперед. Тот сделал несколько шагов и оказался в узкой подворотне, бетонной кишке, образованной глухими стенами зданий. Впереди она была перегороженной сетчатым заграждением высотой метра в четыре. Справа в стене виднелась дверь и табличка над ней с надписью на польском.