Поэтому когда я услышала эту фразу про родителей, многое в моей голове встало на место. И тогда – в детстве – и тем более теперь я не виню их ни в чем. Я благодарю их. Даже за те воспоминания, которые оставили в моей душе шрамы.
2.
Надо ли говорить о том, что в средних классах мой стиль не особо вписывался в общую картину? Дома мне объясняли, что это все глупости, что главное – никакая не одежда. И что вообще-то я очень красивая девочка – говорила мне мама.
Я была очень стеснительной, очень неуверенной в себе. Настолько, что стоило учителю вызвать меня к доске, я тут же краснела, температура моего тела поднималась и, кажется, я могла согревать города зимой. Я не преувеличиваю. Внутреннее давление действительно было огромным. И чем больше я пыталась это не показывать, тем больше это замечали. Кажется, что это было всегда, но именно в средних классах на это мой свойство стали смотреть словно под увеличительным стеклом.
Способности одноклассников, которые нашли мишень, сложно недооценивать. В один из дней, когда классный руководитель угодила в больницу, а наш класс остался предоставлен сам себе, началась очень печальная и тяжелая страница моей биографии.
Я стала изгоем и посмешищем для всего класса.
Одноклассники видели эту мою слабость, насмехались. Я краснела. И они доводили меня дальше. Я боялась выходить на перемене в коридор, потому что однажды меня чуть не затолкали.
Этот период открыл мне одну простую истину: лучше не высовываться. Я пересела за последнюю парту. Сидела там одна и тихонько учила свои уроки. До тех пор, пока кто-то вновь не найдет повод довести меня, а потом смеяться мне прямо в ухо. Нет, я не могла ответить, наорать, ударить. С той стороны было столько агрессии, что я предпочитала не будить зверя, а просто перетерпеть.
В тот период со мной перестали общаться девочки, с которыми я вместе ходила домой. В целом мне стало понятно: дружбы не бывает и положиться мне не на кого. Дома я рассказать о случившемся не могу, потому что там скажут, что это глупости, во дворе друзей у меня нет, в школе – тоже. Помню день, когда мне хотелось забраться в наш большой лакированный шкаф, который стоял в детской комнате, забиться там в самый угол и больше никогда не выходить оттуда. Я даже села туда. Завешалась одеждой. Но вышла, конечно, в итоге.