– Именно поэтому я должна понять, – ответила она, её глаза вспыхнули золотыми искрами. – Если мы не узнаем, зачем они здесь, мы не сможем их остановить.
Хорхе покачал головой, но не стал спорить. Он махнул рукой в сторону своей хижины, стоявшей в двадцати метрах от пирса.
– Делай что хочешь. У меня есть стол и свет. Но если они придут за нами из-за этой штуки, я тебя не спасу.
Лина последовала за ним, её шаги были быстрыми, почти торопливыми. Хижина Хорхе была маленькой, с потемневшими от времени стенами, пахнущими рыбой и ромом. Внутри было тесно: старый телевизор в углу, деревянный стол, заваленный сетями и инструментами, пара стульев с вытертой обивкой. Хорхе включил лампу, висящую над столом, и её жёлтый свет осветил комнату, отбрасывая длинные тени. Лина поставила рюкзак на пол, достала свои приборы – портативный спектрометр, ультрафиолетовую лампу, цифровой микроскоп – и аккуратно вынула контейнер с обломком.
Она открыла крышку, и слабый зеленоватый свет вырвался наружу, осветив её лицо. Обломок лежал неподвижно, но пульсировал – медленно, ритмично, как дыхание спящего зверя. Его чёрная поверхность с зелёными прожилками казалась гладкой, но под светом лампы проступали тонкие трещины, похожие на капилляры, из которых сочился свет. Лина поднесла к нему руку, не касаясь, и почувствовала тепло, исходящее от него, и слабую вибрацию, которая отдавалась в её пальцах.
– Давай посмотрим, что ты такое, – пробормотала она, включая спектрометр.
Прибор загудел, анализируя состав обломка, и через минуту выдал данные на экран. Лина нахмурилась, её брови сдвинулись. Основной материал был неизвестен – смесь металла и органики, с атомной структурой, не похожей ни на что в земных таблицах. Но были следы: углерод, водород, кислород – элементы воды, вплавленные в поверхность, как будто обломок впитал её в себя. Она переключила спектрометр на анализ излучения, и цифры заплясали: слабые гравитационные волны, исходящие от обломка, микроскопические, но устойчивые.
– Гравитация, – прошептала она, её голос дрожал от возбуждения. – Они манипулируют пространством. Это объясняет, как их корабли парят.
Хорхе, стоявший у двери с бутылкой рома в руке, бросил взгляд на обломок.
– И что это значит? Они летают, да. Но зачем им вода?
Лина не ответила сразу. Она достала пробирку с водой, собранной в месте контакта, и поднесла её к обломку. Как только капля коснулась поверхности, раздалось шипение, и вода впиталась в трещины, заставив зелёный свет вспыхнуть ярче. Обломок издал звон – высокий, чистый, с глубокой нотой, от которой у Лины закружилась голова. Вода в пробирке задрожала, начала подниматься тонкой нитью, изгибаясь в воздухе, как живая, и Лина заметила, как внутри неё формируются кристаллы – крошечные, сияющие, которые тут же распадались.