Минуту назад она лежала на своей враждебно настроенной к отдыху постели, но когда глаза Киры открылись, перед ними внезапно предстала древняя пещера. Холодный, мокрый воздух вонзился в легкие, а запах сырости и крови окутал, словно удушающий саван. Стены пещеры мерцали странным красным оттенком: огонь факелов, установленных в каменные ниши, плясал, отражаясь на выжженных на камне символах. Их очертания напоминали забытые письмена, одновременно зловещие и притягательные. Она была уверена, что видела их раньше, но не могла понять где.
Факелы отбрасывали пугающие тени, что жили собственной жизнью, извиваясь, будто змеи. Каждый звук – капли воды, шорох где-то вдали – бился эхом, усиливая ощущение, что пещера дышит. В центре зала, в который вышла Кира по тоннелю, возвышался массивный каменный алтарь. Его поверхность, покрытая густой сетью знакомых до боли знаков, была темной, будто впитала тысячи литров крови. Кира ощутила, как ее дыхание сбивается: она видела этот алтарь прежде – не в жизни, но где-то в закоулках сознания. Это пугало и сбивало с толку не меньше, чем сама местная атмосфера.
Вокруг алтаря кружили странные фигуры, облаченные в алые робы. Их лица скрывали золотые маски с гравировками змей и драконов, чешуя которых переливалась при каждом движении. Их голоса сливались в монотонный шепот, напоминающий змеиное шипение, пробирающее до костей, будто их глотки говорили сразу несколькими голосами одновременно.
Кира застыла, не в силах пошевелиться. Она наблюдала, как один из культистов приблизился к алтарю, таща за собой связанного человека. Жертву уложили на камень. Лицо скрывала тень, а тело оставалось неподвижным, будто уже покорившимся своей судьбе.
Главный культист, что был выше остальных, снял свою маску с изображением змеи, но лицо, что открылось, не было человеческим. Золотая кожа, покрытая чешуей, гладкая и сияющая, переливалась, как жидкий металл. Глаза горели желтым пламенем, отражая силу, что была слишком велика для смертного. Улыбка, растянувшаяся на его лице, обнажила ряды острых, хищных зубов. Казалось, что маска, которую он снял, лишь отражала его настоящий облик и была ему не особо нужна.
Культист поднял кинжал над лежащим телом. Его рукоять была покрыта замысловатой резьбой, изображавшей змею, охватывающую красный кристалл на конце, что походило на самое настоящее ритуальное оружие. Лезвие блеснуло в свете факелов, и в следующий миг жрец вонзил его в грудь жертвы. Кровь хлынула, алым ручьем, стекая в каналы на алтаре. Символы на полу, начертанные этими потоками, засияли, словно огонь разжегся внутри камня.