Очередное утро в Шотландии началось под мурлыкающую мелодию будильника. Оливия сладко потянулась, после минувшего ужина с графом Кромарти ее уже так не пугала перспектива встретиться с ним во время завтрака или иного приема пищи, проходивших строго по расписанию.
Солнце по-свойски заглядывало в окна комнаты, заполняя все пространство желтым светом. Это было бы лучшим субботним утром, если бы не такой ранний завтрак!
Оливия медленно поплелась в ванную, по дороге включив радио. Раздался голос диктора, говорившего что-то на гэльском. Монолог прерывался короткими вставками смеха, но даже это было лучше тишины в комнате. Когда зазвучали первые ноты боевого марша, исполняемого не меньше дюжины волынок и громкими барабанами, гостья начала приводить себя в порядок и переодеваться.
Раздавшийся стук отвлек ее уже от просмотра записей в тетрадях:
– Входите.
Дверь тихо открылась, и проскользнула Морна, неуверенно улыбаясь:
– Ми-из, доброе утро! Как вам спалось?
– Доброе утро! Хорошо, а что? – Оливия подняла на нее взгляд.
Служанка смутилась, но, закрыв за собой дверь, шепотом произнесла:
– Поговаривают, ми-из… Вы, конечно, не думайте, что я сплетница…
– Ну, Морна, – устало выдохнула англичанка, наблюдая, как рыжеволосая служанка, переполняемая эмоциями, заламывает себе руки.
– У вас был совместный ужин с милордом, – она шепотом поделилась, как оказалось, уже всем известной новостью.
– Морна, это сам граф хвастался? – Оливия попыталась скрыть волнение, хотя сердце уже бешено скакало в груди.
– Ми-из, граф не из тех мужчин, которые бахвалятся такими…
– Победами?
– Ой, вы такое слово нехорошее подобрали, – вид Морны стал подавленным, будто ее обидели лично. – Наш милорд – порядочный джентльмен.
Англичанка уселась на диванчик возле окна и похлопала по его подушке, приглашая служанку. Долго уговаривать рыжую сплетницу не пришлось, она хитро улыбнулась и, проверив, хорошо ли заперта дверь, подсела рядом.
– Ми-из… Вам интересно узнать, – Морна медленно произносила каждое слово, но, не договорив, выразительно подмигнула.
Оливия, на долю секунды замешкавшись, стоит ли доверять, все же кивнула. Соблазн был велик! А прислуга обычно в курсе всех новостей и даже сплетен. Ведь образ Роберта Дункана Маккензи теперь казался еще более противоречивым, чем до вчерашнего вечера.