– Так вы не сказали, что думаете про работу МакХалока, – мужчина снова задал вопрос, на который не получил ответ.
– Я не знаю, – обреченно выдохнула девушка. Я не могу принять, почему эта глава не вошла в последующие издания?
– Цензура? – предположил Роберт, подставляя локоть.
Оливия, захваченная мыслями про пиктов, ухватилась холодными пальцами за его руку.
– Если цензура, то тогда вопрос – чья? – продолжила она рассуждать.
– Общества? Власти? – вождь Маккензи, не спеша, вел ее по лестнице.
– Если даже так, – девушка подняла голову, чтобы увидеть его лицо. – Я нигде не смогла найти перечисленные им археологические находки.
– Эти данные противоречат общепризнанной исторической науке, верно?
Последовал медленный кивок вместо ответа.
– Тогда это опасная информация, чтобы вот так направо и налево распространять ее. Или, возможно, профессор МакХалок ошибся. Сделал ошибочные выводы.
– Нет, он не мог ошибиться! Он был гением! – Оливия заметила, что они стоят возле ее спальни. Ее пальцы покоятся на локте вождя Маккензи, согреваемые его теплой ладонью другой руки. Уютный жест. Теплый физически и эмоционально.
– Извините, – смущенная Оливия освободила от приятной хватки. – Доброй ночи, милорд.
Ответ Роберта она уже слышала, закрывая дверь в спальню, куда сразу сбежала, испугавшись своих эмоций. Ведь самодовольный граф оказался чертовски обаятельным, что не могло не привлечь.
Захлопнув за собой дверь, Оливия прижалась к холодной стене, слушая удаляющиеся шаги Роберта Дункана Маккензи.
Ужин с ним прошел на удивление приятно, он старался рассмешить гостью, а она – отпустить обиду на него. Хотя вождь клана Маккензи извинился и был обходительным, что-то было в нем непонятное, загадочное, что все же настораживало…
Хотя к концу ужина, Оливия смотрела на него совсем другими глазами. Потому что именно сегодня, как ей показалось, увидела его настоящим без налета церемонности и постоянной строгости. Можно было бы назвать его чутким, если бы не одно но… Хотя Оливия так и не могла определить для себя это «но». Но через месяц она выходит замуж за Генри? Но он же шотландский граф? Но он же бабник? Или еще какое-то другое «но»…
Оливия прикрыла глаза, вспоминая его улыбку и глаза цвета расплавленного золота.