Она произнесла только одно слово, но с ярким, специфическим акцентом:
– Наши?
Этого оказалось достаточно. Молодые люди кинулись к нам, и принялись автоматами оттеснять в спальню.
– Ваши мужья наших жён и матерей… – Говорили они горячо и быстро, но когда я почувствовала на себе тяжесть чужого тела, невольно вырвалось:
– Я так не могу. Может, познакомимся? Или мужа пригласим?
Упоминание о муже мигом отрезвило напавшего.
– Где он?
– Дома, где же ещё?
Парень рванулся по комнатам, опрокидывая стулья. Он казался совершенно обезумевшим.
– Где он?
– В соседней квартире. Мы соседи, позвонить зашли.
– Вы не хозяева?
– Нет. Говорю же – соседи.
– А хозяева где?
В ответ оставалось только пожать плечами.
– Документы!
Он сказал это таким тоном, что я, казалось, слышала голос фашиста, требующего аусвайс.
– Документы дома. Пойдём, покажу.
Конечно же, выбегая на минутку, я не закрыла дверь. Даже не заметила, каким образом в квартире оказался второй парнишка. Но поразило меня не это. Поразили звуки, которые доносились из зала. Звуки звонкой акустической гитары казались прекрасны на фоне звука свистящих снаружи пуль и в то же время, нелепы. Я оглянулась. Старшого не было – он пошёл проверять документы соседки. Удобно устроившись в кресле, я слушала музыку. Это было не просто бряцание дилетанта. Он действительно играл и играл хорошо.
– Документы! – Раздалось над самым ухом.
– Да подожди ты, дай послушать!
– Я сказал – документы, – я почувствовала, как в мою грудь упёрлось твёрдое дуло автомата. – Учти, я нервный. Мы семерых потеряли!
Парнишка перестал играть.
– Ты документы проверил?
– Нет, я гитару увидел.
– Гитару увидел? Дурак! Дом осмотрел?
– Нет.
Второй долго и горячо выражал свои соображения по этому поводу на незнакомом языке. Это оказались чеченцы.
И тогда мне стало страшно. Только вчера, перед самым наступлением, нам по сарафанному радио передали, что первыми будут чеченцы, и рассказывали, какие бесчинства чинили наёмники. Богатое воображение рисовало и отрубленные головы, отрезанные уши и носы, выколотые глаза. Взгляд невольно скользнул по поясу, на котором красовался большой нож. Хорошо ещё, что он был в кожаном чехле. Следов крови не наблюдалось, но сглотнуть слюну пришлось – во рту пересохло.
– Кушать будете? – Вырвалось у меня помимо воли.
Чеченец внимательно посмотрел на меня. В разговор вмешалась свекровь, забирая из его рук свой паспорт.