Ещё она вспомнила, каким нежным и влюбленным был красавчик Соня Воропаев (так она его по-домашнему называла), когда ухаживал за ней, но с тех пор утекло слишком много воды и Соня изменился, куда девалась его нежность и очаровательный взгляд Леонардо Ди Каприо? Не расскажешь же об этом сыщику. Поэтому она ответила кратко:
– Всё, как обычно… как у всех…
– Прямо, всё-всё?.. – не поверил он ей, повернув голову на три четверти в профиль и косясь на неё, как батюшка в церкви. – И плачу, и рыдаю!
Крупных мужчин Галина Сорокопудская побаивалась ещё и потому, что у неё был двухгодичный опыт семейной жизни с тяжёлым форвардом из баскетбольной лиги, с тех пор левый глаз у неё потерял двадцать процентов зрения. И спортивный окулист всякий раз крутила носом, подписывая паспорт на очередной матч. Милочка, надо лечиться, говорила она, а лучше родить ребёночка. В спорте каждый пропущенный год, это минус десять процентов успеха. И Галина Сорокопудская, когда развелась, вздохнула с облегчением. С тех пор она не могла себе позволить подобных ошибок. А когда на её пути возник знойный красавец Самсон Воропаев, похожий на Леонардо Ди Каприо, ростов всего лишь метр девяносто пять, не раздумывая выскочила за него замуж, хотя потом и сожалела. Самсон Воропаев, конечно же, её не бил, но, как всякий дешёвый неврастеник, был склонен к сценам, и она, наученная опытом, терпела, вот только не беременела. И жизнь её приобрела характер вялотекущей реки с унылыми берегами. Лишь волейбол выручал, да лёгкие подружки по спорту, с которыми можно было почирикать про жизнь. С тех пор Галина Сорокопудская считала себя женщиной без особых привязанностей. Так было легче выжить в этом сумасшедшем мире.
– У него были деньги, чтобы сбежать? – по-свойски спросил Павел Крахоборов, удобно усаживаясь в кресло, мол, можете не говорить, я и так догадался; вроде как он всё-всё понимал, но не торопился высказываться.
– И вы туда же! – воскликнула Галина Сорокопудская, вспомнив, что почти то же самое выспрашивал у неё Мирон Прибавкин.
– Ох! Ох! Ох! – укорил её Павел Крахоборов, смешно скорчив морду добродушного животного.
– Скрывать не буду… – нахмурилась Галина Сорокопудская, – он пять лет вёл четыре канала и легко мог утаить от меня какие-то суммы или даже счёта в банках. Он не ангел!