Эрик смотрел на следы, уходящие к фонарю, и чувствовал, как внутри все сжимается. Записка "Она ждала тебя" лежала на прилавке, чернила блестели в тусклом свете лампы, будто кто-то написал ее только что, пока он моргал. Он подошел к двери, открыл ее нараспашку. Холод ворвался внутрь, принеся с собой запах снега и чего-то еще – слабый, горький аромат сигарет. Не ментоловых, как у Анны, а тех, что он нашел в подвале. Эрик шагнул на улицу, снег хрустел под ботинками. Следы были четкими, маленькими, с теми же шипами. Они вели к фонарю, а потом исчезали, будто кто-то испарился в воздухе.
Он поднял глаза. Фонарь мигал, как и утром, бросая желтые пятна на снег. Эрик подошел ближе, чувствуя, как ветер тянет за воротник. У основания столба что-то лежало – маленький сверток, завернутый в старую газету. Он наклонился, поднял его. Бумага была влажной, пахла землей. Внутри оказалась лента – красная, шелковая, с выцветшим узором из цветов. Эрик узнал ее сразу. Анна носила такую в волосах, когда была подростком. Он купил ей эту ленту на ярмарке, потратив все свои карманные деньги. "Ты дурак, Эрик," – засмеялась она тогда, но завязала ее в тот же день.
Он сжал ленту в кулаке, чувствуя, как ткань скользит между пальцами. Это не могло быть совпадением. Кто-то знал. Кто-то копался в его прошлом, вытаскивал вещи, которые он давно похоронил. Эрик оглянулся – улица была пуста, только ветер гнал снег по тротуару. Он вернулся в магазин, захлопнул дверь. Колокольчик звякнул резко, как выстрел. Эрик бросил ленту на прилавок рядом с запиской, достал из кармана фотографию, ключ, монету, вырезку про Клару. Все это лежало перед ним, как кусочки пазла, который он не мог собрать.
Он сел на стул за прилавком, уронил голову на руки. Мысли путались, как провода после бури. Анна. Клара. Шаги. Следы. Книги. Кто-то водил его за нос, но зачем? Он вспомнил слова Марты: "Кто-то крутился у магазина. В пальто." Может, она видела больше, чем сказала? Эрик встал, схватил пальто и вышел снова. Ему нужна была Марта. Сейчас.
Дом старухи был через дорогу, маленький, с покосившейся верандой и окнами, завешанными тяжелыми шторами. Эрик постучал в дверь – громко, настойчиво. Тишина. Он постучал снова, чувствуя, как гнев смешивается с отчаянием.
– Марта! Открывай, я знаю, что ты там!