Симеон склонил голову набок, пристально изучая её лицо, словно пытался угадать, что она не договаривает.
– Вы хотите сказать, что их внимание теперь направлено непосредственно на нас? Это уже не простая проверка или интерес к делу? – его голос был мягким, но именно эта мягкость делала вопрос особенно неприятным.
Аурелиус хмыкнул, скрестил руки на груди и слегка качнул головой, словно оценивая услышанное с позиции человека, для которого не существует ни чудес, ни случайностей.
– Их основная специализация связана с паранормальными явлениями, – медленно проговорил он, наклоняя голову, будто обдумывая происходящее. – И всё же, что могло заставить их обратить внимание на заведение, которое с виду ничем не отличается от сотен подобных??
Управляющая знала, что её слова окажутся важнее, чем любые оправдания. Она не пыталась обойти острые углы, просто отвечала так, как требовала ситуация:
– Они узнали о пропаже Пятакова, – тишина стала ощутимее, и она продолжила, – они допрашивали проститутку, которая была в соседней комнате, и подглядывала через закамуфлированное окно. Та говорит, что видела всё.
– Что именно? – Раймонд чуть подался вперёд, но это движение было почти незаметным.
– Она напугана, но настаивает на своей версии. По её словам, мужчина исчез. В буквальном смысле – во время акта, не оставив после себя ни одежды, ни тени, ни малейшего следа.
Симеон медленно снял очки и провёл пальцами по переносице.
– Это невозможно, – пробормотал он, но его тон не выражал сомнений – только раздражение.
Раймонд крепче сцепил пальцы, не сразу отвечая. Его взгляд на мгновение замер на экране, где красные линии отчётов продолжали падать, словно отражая их власть, исчезающую с той же скоростью.
– Кто из нас дал приказ на Пятакова?
Управляющая дёрнулась, но это было едва заметным.
Симеон повернулся к ней, всё ещё держа очки в руках, его голос прозвучал холодно и медленно:
– Мы не санкционировали его отправку.
Аурелиус оторвал взгляд от диаграмм, перевёл его сначала на Раймонда, потом на Симеона, затем вновь на управляющую.
– Но кто—то принял решение отправить его в Лифтаскар.
Никто не ответил. В этом молчании была заключена суть их новой проблемы. Всё, что они выстраивали годами, подчиняя себе целые структуры, государственные механизмы, людей, которые даже не догадывались, что давно стали частью системы, теперь начинало разваливаться.