Когда подходит возраст покинуть работу, далеко не всем людям хочется менять привычный уклад жизни. Особенно нездоровится окружающим: вместо того, чтобы наслаждаться долгожданным отдыхом, некоторые пенсионеры пытаются найти новую работу, но чаще всего недовольные вечным бездельем мешают спокойно жить остальным, вмешиваясь во всё, докуда может достать их длинный нос. С Людмилой Абрамовной тот же случай. Раньше работала в банке – сейчас заняла место управляющего домом. Теперь бесконечные целевые сборы – обыденная вещь. Я единственный, кто уклонялся от них… Кто пока мог уклоняться ввиду моего авторитета, который таял на глазах под воздействием жарких слухов и споров, разгоняемых по дому душным ветром, состоящим из молекул ненависти и презрения.
– Что вам от меня надо? – задал я очевидный вопрос.
– Все жалуются на обрывы электросети из-за постоянных перепадов напряжений, вызванных вашими «экспериментами». Я уже давно знаю, что они из себя представляют.
– И что же? – холодно я уточнил.
– А то! Вы обзавелись фермой! Или как её… Шахтами! Добываете себе биткоины на наше электричество. Обогащаетесь на несчастьях соседей. Бьёте по экологии и экономике страны. Я читала всё это безобразие в новостях. Ваши криптовалюты до добра не доведут. Доведут только в тюрьму!
– Вы ошибаетесь, и, если на этом всё, я хочу продолжить свою работу, а вы продолжайте свою. Уверен: многие ещё не скинулись на новые окна в подъезде.
– Вам всё с рук так не сойдёт. Ваш статус и положение никому не будут интересны, когда за вами придут из банка, налоговой и других служб – помните это.
Дверь закрылась. Не помню, кто её закрыл. Помню, что пошёл в ванную умыться. Окотив лицо холодной водой, я посмотрел в зеркало – на жалкого безработного человека. Сколько себя помню, я всегда был угрюмой, точнее, задумчивой и тихой персоной. Чёрные густые волосы начали седеть и опадать. Некогда яркие голубые глаза успели потерять былую красоту. Лицо покрылось морщинами и колючей щетиной. Я заметил, что раньше намного чаще улыбался. Тело казалось не моим, будто на мой худой длинный скелет, проигравший долгую войну рахиту, натянули чужую старую и изношенную годами кожу.
Крепко сжав кулаки, я направился к своему творению, что спало на столе беспробудным сном. Металлический скелет, робот, если так привычнее, – мой ключ к прежней жизни. Я и мой коллега, предоставивший новейшее оборудование, планировали воссоздать жизнь. Нейросети показали миру, что это возможно, однако они остаются лишь искусственным интеллектом. Но что делает нас живыми? Я долго работал над этой дилеммой с коллегами. Философы и биологи, антропологи и нейропсихологи, даже эзотерики внесли вклад в моё исследование. Ответом и ключом к разгадке является самосознание. Эмоции, чувства, желания, цели и, самое главное, рефлексия – детали конструктора, что называется «самосознанием». Оставалось только разработать новую нейросеть на основе старых и разработать формулы, на основе которых можно спроектировать поведение. Без квантовых технологий тут не обошлось. Но даже так эксперимент сжирает слишком много энергии. Мозг – слишком энергозатратный орган. Надеялся я, что, когда воссоздам жизнь, электроэнергии понадобится минимум, и мотор внутри тела будет сохранять, перерабатывать, распределять и преумножать электричество, что в свою очередь создаст энергетический баланс. И вот я смотрел на крохотный чип – сосуд, где хранится в эмбриональном состоянии пока ещё одинокая запись нейросети, созданная моим коллегой, Биллом Смефтомом, по моим формулам, кодам, расчётам и предположениям. Билл Смефтом – человек, который изначально в меня поверил. Он предоставил от своей компании новейшее оборудование и помог создать нейросеть по моему подобию. Я помню день нашего знакомства, будто всё происходило вчера.