Лицо бабушки было в морщинах и чёрных угрях, которые я любила выдавливать. Мне казалось, что так её лицо становится чище. Руки были худые и костлявые.
Я помогала делать самокрутки, чтобы ускорить процесс. Наверное, она продавала их. Она делала их много.
Мы также чистили горох и фасоль. Иногда бабушка брала меня с собой на поле, где она, возможно, работала. Я помню, как собирала головки подсолнуха и складывала их в холщовый мешок. Потом эти мешки забирали с поля и грузили на машину. Но и бабушке давали мешок подсолнуха с собой.
Когда мы приходили домой, то выбивали подсолнух из мешка палкой, а потом бабушка обжаривала семечки на чугунной сковороде. Потом мы снова складывали их в мешок и уносили, оставляя немного для себя.
Еды было мало: листовой чай и кусок хлеба, посыпанный сахаром. Для меня это было вкусно.
Но я обожала собирать грибы, которые росли после дождя в поле. Когда я пишу об этом, то чувствую запах, как после дождя. Кажется, они назывались полевые опята. Я собирала их много и приносила домой. Бабушка готовила из них жареную картошку или грибной суп. Это было очень вкусно. Это был настоящий пир.
Когда бабушка была дома, отец никогда не приходил. В доме всегда было чисто и была еда.
Помню, как я кормила маму с ложечки, когда бабушка варила суп. Мама почти ничего не ела.
В зимнее время я с удовольствием проводила время во дворе, занимаясь приготовлением снежных угощений. Я наливала молоко в снег и наслаждалась его вкусом. Однако спустя несколько дней я начинала чувствовать недомогание. Меня не отправляли в больницу, и я лечилась дома, как и прежде – лежа на печи, пила чай с мёдом и тёплое молоко. Кажется, в то время не было таблеток.
Мне очень нравилось, когда бабушка была рядом, особенно в зимнее время. Она занималась прядением, и это было поистине удивительное зрелище. Из пряжи получались чудесные вещи: тёплые носки, уютные свитера, тёплые шапки. Но всё это предназначалось для продажи, а мне доставались только носки и то, что нужно.
Однажды я спросила бабушку: «Почему мама не встаёт и не ходит?»
Она ответила: «Мама очень больна, детка. Пусть лежит, пока… Боженька знает, когда забрать её к себе!»
«Как это забрать?» – спросила я.
«Человек устроен так, понимаешь? Даже нерождённый младенец может быть забран Богом. А мать остаётся, но её жизнь превращается в страдание. Поэтому ей будет лучше с Богом. Только он знает, сколько ей осталось. А мы можем лишь стараться облегчить её страдания, заботясь о ней, понимаешь?»»