Айрен молчал, его дымчатые глаза были полны решимости. Лианна сжала рукоять меча настолько крепко, что пальцы побелели.
– Воспоминание? – переспросила принцесса, её голос теперь звучал тише. – Ты хочешь, чтобы мы забыли что-то важное?
– Да, – проговорил голем лениво, как будто отвечал на очевидный вопрос. – Вы сможете идти дальше, но лишь взамен одного момента вашей жизни. Шаг на мост – первый шаг к утрате. Выбор велик: что не забудете – потом вас преследует. Что выберете забыть – уйдёт навсегда…
– Если я не выберу… если я откажусь, ты нападёшь? – аккуратно спросила Лианна.
– Это не моя воля, – отвечал голем без эмоций. – Таков закон. Закон, который не игнорирует даже ветры. Ты не сможешь пройти.
Молчание повисло между ними. Только вой под ногами усиливался, увеличивая напряжение. Лианна вспомнила, зачем они сюда отправились.
– Если мост требует воспоминания… я могу дать одно, – нарушил тишину Айден.
Лианна удивлённо посмотрела на спутника. Её взгляд сначала выражал негодование, словно она собиралась возразить, но Айрен продолжил говорить:
– Нет, правда. Я зря тащу с собой слишком много старого хлама в голове. – Он сделал паузу, глядя в сторону, туда, где сверкала зелёная бездна за мостом.
Лианна прищурилась и прошептала:
– Твои воспоминани – это то, что делает тебя тобой.
– Принцесса, в моей памяти слишком много того, что я хотел бы отдать и забыть навсегда, – тихо проговорил Айден, а в глазах на секунду мелькнула печаль. Лиана успела это заметить, до того как Айден опустил глаза, глядя в пропасть.
– Вы приняли решение ? – прервал их мысли голем.
– Да, мы готовы, – громко проговорила Лианна, понимая , что от её решения уже ничего не зависит.
Голем замер, словно прислушиваясь к чему-то невидимому. Его массивное тело перестало двигаться, и в эту минуту казалось, что он больше камень, чем живое существо. Яркое зелёное свечение в центре его ладони стало медленно меркнуть, переливаясь через каждый изгиб его тела, а глаза, напротив, вспыхнули ещё ярче, словно он проникал в самую суть души, в извилистые тропы памяти тех, кто стоял перед ним. Тишина повисла над ущельем, но в головах героев эхом зазвучали отголоски их собственных воспоминаний, тревожных, сладких и давно забытых.
Существо медленно подняло руку – этот гранитный символ неизбежного свершения. Пальцы его раскрылись, словно приглашая уступить доступ к самому личному. Это был не грубый акт силы – наоборот, движения были плавными, почти мягкими, но от этого ещё более жуткими. Не нужно было говорить об обмене или протестовать. Каждый знал: голему словами ничего не доказать, ни от чего его не уберечь. Он найдёт жертву сам.