И в доме том встречали нуждающегося радушно. Кормили, поили и укладывали спать по обычаям во всех неисчислимых мирах. На утро ждал гостя ответ-совет как быть ему дальше.
Носил по всему свету Солнца шёпот людской рассказы о том, как сладко спится в ведьминском доме, а настои на травах вкуснее всех колдовских настоев. Усмехались колдуны, слыша такое. Лишь они знали, что все настои этого мира делаются на тех же травах, собранных братством колдунов и сестринством ведьм в единые часы дня и ночи. Шептался люд и о том, что обращались ведьмы к Великим Истинам за всеми ответами. И даже Смерть приходила к ним, если те просили. А уж о том, как заговаривали ведьмы дожди и ветра ― шептались от самого зачинания Подсолнечного мира.
Кто видел иль не видел ведьм, говорил, что не моют они никогда кос своих и от того порастают к середине долгих жизней мхами да грибами. Не знали говорящие, что первые ведьмы появились из устья горных рек и корней лесов, а матерью своей почитали саму Природу. Лишь столетием позже смешались те ведьмы с людом. Теперь лишь в тени их кожа отливала зеленью весенних трав и от нежности зацветали ромашками их плечи. Говорили, что горбаты они страшно и шмыгают большими носами. Кто-то вовсе пугал тем, будто нет в их домах тёплой постели, лишь жаркая печь для сытного кушанья людской плотью. Что только не говорит люд о тех, кто не схож с ними по своей сути!
Так и не смог никто среди толп людских разобрать ведьму в той, кто несла на праздничную ярмарку корзину, полную травяных настоев. Не горбата, не носата, да и не хромает ни на одну из ног. Шла себе и шла ведьма к лавке у края городской площади, звеня стеклянными бутыльками. За плечами её ― коса чёрная, вся цветами белыми увитая, как и принято в праздничный день среди жителей земель по эту сторону Северных Гор. Именно там, где заканчивался Лес и начиналось Королевство Потерянных, и жила Ведьма. В далёкой деревне близ Северных Гор прятался её маленький дом, полный амулетов и пахучих трав.
И была у Ведьмы тайна. За ветвями рёбер берегла она сердце своё, перевязанное нитью. И нить та тянулась в далёкую даль к тому, кто и повязал её на ведьминскую плоть.
Чем ближе был вечер, тем сильнее билось сердце её в паутине нити. Билось надеждой на встречу. Билось любовью горестной. Билось тоской. Вот отдать бы только настои и вернуться в деревню свою! Как стемнеет, так сразу и костёр разожгут, и придут Тени.