В последние годы эта адаптивная реакция стала настолько распространенной, что получила собственное патологизирующее название – "созависимость". Недавно Американская психиатрическая ассоциация, которая пишет книгу о психологических расстройствах и их диагностике, всерьез задумалась о включении созависимости в число диагностических категорий. В итоге ее не включили, по крайней мере пока, потому что это адаптивное поведение оказалось бы настолько распространенным, что страховые компании завалили бы его исками, и потому что сама его обыденность делает его подозрительным в качестве психического расстройства. Созависимость может быть или не быть психиатрической категорией, но она определенно является отчуждением от нашей души.
Созависимость основана на рефлексивном принятии человеком своего бессилия и запредельной власти другого. Всякий раз, когда на наши глаза падает бессильная линза истории, настоящая реальность подменяется динамикой прошлого, и человек снова остается пленником судьбы. Научиться находить свою собственную правду, придерживаться ее и договариваться с другими кажется достаточно простым делом на бумаге. На практике это означает ловить рефлексивные действия в момент их совершения, испытывать тревогу, вызванную более осознанным честным поведением, и терпеть нападки тревожного "чувства вины" впоследствии. (Это чувство вины не является подлинным; оно представляет собой форму тревоги, вызванной ожидаемой негативной реакцией другого человека. Такие реакции для ребенка были чрезвычайно мучительными, и они по-прежнему изнуряют его во взрослой жизни. Один человек, когда автоответчики только появились в широкой продаже, обнаружил, что может просто не отвечать на телефонные звонки в течение двадцати четырех часов – достаточно долго, чтобы старая, уступчивая модель успокоилась и он смог более серьезно решить, что ему делать). Стать сознательным в разгар такого психического рефлекса – задача не из легких, и поэтому старая модель бессилия с гораздо большей вероятностью укрепится еще раз. С годами мы склонны верить, что старая, привычная система – это то, кто мы есть на самом деле, и, по большому счету, эта система, так часто представляемая миру, становится тем, как нас воспринимают другие. Быть милым, однако, перестало быть милым.